Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
18 
С Миной.
Он стал плавать по излучинам бассейна. Пока не увидел Мину, лежащую на матрасе и рассеянно смотрящую через черные стекла очков. Рядом с ней был толстый, бесформенный толстяк, целиком погруженный в какую-то китайскую газету.
Малко подумал, что мир решительно плохо устроен, и пошел забыться в джакузи.
Ему оставалось только передать свою информацию по телексу и лететь первым самолетом «Эр-Франс» в Париж. По крайней мере, с одним прекрасным воспоминанием о Паттайе — Мине, которую он, вероятно, больше никогда не увидит.
* * *
Войдя в кабинет резидента ЦРУ в Бангкоке, Малко словно попал из сауны под ледяной душ. Снаружи было ужасно, 45° в тени при 150 процентах влажности. Джек Ерли радушно протянул ему руку.
— У меня есть для вас новости. Вы не вернетесь в Европу.
Ошеломленный Малко посмотрел на него. Он шел из бюро «Эр-Франс», где заказал билет на вечерний рейс до Парижа. Увы, в субботу не было прямого рейса до Парижа. Но они все-таки воспользовались свободными диванами в просторном салоне первого класса «Эр-Франс», где было всего шестнадцать пассажиров.
— Вы летите в Сеул, — продолжал Джек Ерли. — Указание Лэнгли. Вот возьмите.
Он протянул ему только что расшифрованный телекс с грифом «Secret. COS only»[17] и с копией Майклу Коттеру, начальнику отделения ЦРУ в Сеуле. Текст был коротким: «Малко Линге ждут в Сеуле завтра утром. Немедленно свяжитесь COS — Сеул. Regards».
— Но это идиотизм, — взбунтовался Малко. — Что вы хотите, чтобы я там делал?
— Я — ничего, — спокойно сказал Джек. — У них есть какие-то идеи. Я говорил с Ларри по телефону. Лэнгли хочет, чтобы вы сами использовали информацию, полученную от Мины.
— А южнокорейцы?
— В Лэнгли не хотят ставить их в известность. В данный момент. Но это не все. Они также хотят, чтобы вы занялись этой шведкой, Анитой Кальмар.
— А разве этого уже не сделали?
— Нет, до настоящего времени люди из корейского отделения ЦРУ не желали этого делать. Но я считаю, что истинная причина, судя по тому, что говорит Ларри, другая Они убеждены, что венская убийца, Обок Хю Кан, заявится туда. А вы единственный, кто может ее с точностью опознать.
— Но до Олимпийских игр еще шесть месяцев, — возразил Малко.
Джек Ерли посмотрел на него с иронической улыбкой.
— У вас будет время выучить корейский язык. Лично я глуп и дисциплинирован, и уже заказал вам билет на самолет в Сеул на сегодняшний вечер и номер в отеле «Силла». Не могу сказать, что я вам завидую: в это время года в Сеуле окоченеешь от холода.
Глава 6
Громадное светящееся панно мигало напротив City Hall[18] в Сеуле, показывая три цифры: 173. Малко наклонился к шоферу такси, который немного говорил по-английски.
— Что это означает?
Кореец повернулся с гордой улыбкой.
— Олимпийские игры, сэр. Через 173 дня.
Счастливый, он на полной скорости бросился в лабиринт большой площади. Один автобус задел их, взревев, как буйвол. Корейцы водили так же, как работали: как звери. Пять минут спустя они ворвались в туннель Комхва, один из многочисленных туннелей, превративших холмы Сеула в швейцарский сыр. Странный город, где небоскребы в центре напоминают Америку, автострады — Токио, а домики с разноцветными крышами — традиционную Азию.
Здесь было столько же холмов, сколько в Риме, некоторые покрывала скудная растительность, другие — миниатюрные строения... Но Джек Ерли ошибался: город купался в сияющем солнце, придававшем яркость его краскам.
Шофер снова обернулся, указывая пальцем на табличку:
— Согю-Тон!
Это была оживленная улица в западной части Сеула, усеянная сотнями магазинов. Квартал Маро-Гу тянулся до реки Ханган и не представлял особого интереса. Такси остановилось через сто метров, и шофер вернул Малко клочок бумаги с адресом, который ему дала Мина в Паттайе.
Малко оказался на тротуаре, напротив зоомагазина, в витрине которого были выставлены двенадцать пуделей. Дом под номером 45 по Согю-Тон был старым трехэтажным зданием с четырьмя магазинами на первом этаже. Он прошел через проход, который был прямо перед ним, где пахло чесноком, как и во всем городе. Впрочем, японцы и прозвали Сеул «Jarlic City» (чесночный город). За домом был двор, второй корпус здания, потом еще один проход и еще одно здание. Почтовые ящики с надписями на корейском языке, значит, совершенно непонятные...
Малко посмотрел вокруг.
18 
