Последние отзывы

  61  

– Когда я учился в университете и приходил сюда есть хлеб с меузой, от которой сейчас у меня просто сорвалась бы с катушек печенка, на этом месте был единственный в мире магазин. Теперь тут торгуют одеждой, а в ту пору на полках – всех абсолютно – было пусто; хозяин, дон Чезарино, сидел себе за прилавком, на котором тоже совершенно ничего не было, и принимал клиентов.

– Да если на полках было пусто! Какие могут быть клиенты?

– Ну, не совсем уж пусто, они были, как бы это сказать, полны желаниями, просьбами. Этот человек торговал крадеными вещами на заказ. Ты отправлялся к дону Чезарино и говорил: мне надо бы часы такие и такие; или: хорошо бы мне картину, ну не знаю там, морской вид девятнадцатого века; или: желательно мне подобное кольцо. Он принимал заказ, записывал его на клочке бумаги от макарон, знаешь, была раньше в ходу такая – грубая и коричневатая, условливался о цене и говорил, когда зайти. К назначенному числу – ни дня опоздания – вытаскивал из-под прилавка заказанный товар и тебе вручал. Жалоб не принимал.

– Прости, но что ему была за нужда держать магазин? Хочу сказать, таким промыслом можно заниматься где угодно, в кафе, на углу улицы…

– Знаешь, как его называли друзья из Вуччирии? Дон Чезарино «у путиару», лавочник. Потому что дон Чезарино не считал себя ни наводчиком, как сегодня это называется, ни скупщиком краденого, он был коммерсантом, как любой другой, и магазин, за который он платил аренду, о том свидетельствовал. Это не была крыша или просто видимость.

– Все вы тут сумасшедшие.

– Как родного сына! Дайте же вас обнять, как родного сына! – воскликнула жена директора школы, прижимая его надолго к груди.

– Вы не можете себе представить, как мы за вас беспокоились! – поддал муж.

Директор позвонил ему с утра, приглашая на ужин, Монтальбано отказался, предложив встретиться после обеда. Его усадили в гостиной.

– Приступим сейчас же к делу, не будем тратить ваше время, – начал директор Бурджио.

– Времени у меня сколько угодно, я временно безработный.

– Моя жена вам говорила, когда вы остались у нас ужинать, что я ее называю фантастической женщиной. Словом, как только вы от нас ушли, жена моя принялась за свои фантазии. Мы хотели позвонить вам раньше, но тут все это случилось.

– Может, мы разрешим синьору комиссару самому судить, фантазии это или нет, – сказала, чуточку обидевшись, синьора и продолжила полемически, – кто будет говорить, ты или я?

– Фантазии – это твоя специальность.

– Не знаю, помните ли вы еще, но, когда вы спросили моего мужа, где можно найти Лилло Риццитано, он ответил, что не имел от него вестей с июля сорок третьего. Тогда я припомнила одну вещь. Что у меня тоже пропала подруга в то же самое время, или, точнее, она потом объявилась, но очень странно, так что…

У Монтальбано прошел холодок по спине, убитые из пещеры были совсем детьми.

– Сколько было лет этой вашей подруге?

– Семнадцать. Но она была куда более развитой, чем я, я тогда была совсем девчонка. Вместе учились в школе.

Синьора открыла конверт, который лежал на столике, вытащила фотографию, показала ее Монтальбано.

– Мы заснялись в последний день учебного года, нам двух классов не хватало до окончания лицея. Она – первая слева в последнем ряду, а рядом я.

Все улыбаются, одетые в форму Молодых итальянок ^[26], учитель вытянул руку, отдавая римский салют.

– Так как ситуация на острове из-за бомбардировок была ужасная, школы закрылись в последний день апреля, и нас пронесло – страшного выпускного экзамена не было, оценки нам поставили на педсовете. Лизетта, так звали мою подругу, фамилия – Москато, перебралась вместе с семьей в крохотный городок подальше от побережья. Писала мне она каждый второй день, я храню все ее письма, по крайней мере все те, что дошли. Знаете, какая была почта в ту пору… Моя семья тоже переехала, мы так даже прямо уехали на континент, к брату моего отца. Когда война кончилась, я написала моей подруге – и на адрес городка, и на адрес Вигаты. Ответа так и не получила, и это меня обеспокоило. Наконец в конце сорок шестого мы возвратились в Вигату. Я пошла к родителям Лизетты. Мать ее умерла, отец сначала все пытался уклониться от встречи, потом обошелся со мной грубо, сказал, что Лизетта влюбилась в американского солдата и уехала с ним против воли домашних. Добавил, что для него дочь все равно что умерла.

– Откровенно говоря, по мне, эта история выглядит правдоподобно, – сказал Монтальбано.

  61