Последние отзывы

  48  

Мерседес убили четыре дня назад. Ее тело полиция так и не нашла. Эль Кура похоронил ее в лесу, в безлюдном месте, где-то между Каракасом и Ла-Гуайрой. Ковер в квартире Эсперенцы вновь обрел первозданную белизну. Тело Рамоса тоже не обнаружили.

Отряд народного сопротивления был глубоко потрясен предательством Мерседес. Но вместо того чтобы обескуражить Эсперенцу, это происшествие даже подхлестнуло ее самолюбие. Малко заметил, что девушка сразу повзрослела и ожесточилась. Атмосфера в группе уже ничем не напоминала ту, которая царила в первые дни его пребывания в Каракасе. Бойцы Отряда виделись теперь гораздо реже. Никто из них ни разу не завел разговор о казни Мерседес.

Малко по-прежнему жил у Бобби, зато Таконес куда-то переехал, и Малко видел его только у Эсперенцы. Когда австрийцу нужно было съездить в город, он одалживал у Бобби его старый красный «мустанг».

В нескольких сотнях метров от ресторана Бобби, в отеле «Таманако», рябило в глазах от охранников. Штабом охраны сделался 888-й номер отеля, где жил Ральф Плерфуа и куда пришел сейчас Малко. После гибели Мерседес они с американцем встречались уже во второй раз. Теперь Эсперенца полностью доверяла австрийцу, и он не сомневался, что успеет вовремя вмешаться и предупредить покушение на вице-президента. К сожалению, это мог сделать только он и никто другой...

Ральф Плерфуа, видимо, думал о том же, поскольку счел нужным напомнить:

– Вице-президент прибывает через два дня. Малко раздраженно ответил:

– Если вы мне не доверяете, когда сделайте так, чтобы их арестовали прямо сейчас. Скажем, за убийство Мерседес и Гутьерреса. Ведь этого вполне достаточно? Вот и успокоитесь.

Американец беспомощно развел руками.

– Если их и арестуют, то через пару часов освободят – по требованию отца Эсперенцы. Он знает, что его дочь участвует в революционном движении, но это его только забавляет. А правительство ни в чем не может ему отказать: он владелец двух центральных телевизионных каналов.

– Но ведь Эсперенца – соучастница убийства... Плерфуа скорчил гримасу.

– Здесь этим никого не удивишь. Во время последних студенческих волнений Эсперенца притащила в студгородок зенитную пушку. Все нашли это очень забавным, а ее приговорили всего-навсего к штрафу в пятьсот боливаров.

– А если вы сообщите правительству, что замышляется убийство вице-президента?

– Оно мне не поверит. Здесь что ни день, то сообщение о предстоящем террористическом акте...

Малко встал. Ему не очень-то нравилось общаться с Ральфом Плерфуа.

– Можете на меня положиться, – заверил австриец. – Но только не надо никаких фокусов вроде тайной слежки... Плерфуа изобразил смущение.

– А я тут как раз вызвал из Вашингтона двух парней, которых вы хорошо знаете...

Малко едва сумел сдержать приступ гнева.

– Только не говорите мне, что сюда прибыли Крис Джонс и Милтон Брабек...

– Они в номере 929. Исключительно ради вашей безопасности.

– Безопаснее всего мне будет, если они запрутся у себя в номере. Когда они мне понадобятся, я вам сообщу...

– Я не хотел бы, чтобы история с Гутьерресом повторилась вновь, – возразил Плерфуа. – Что нам тогда останется делать? Малко направился к двери.

– У меня встреча с Эсперенцей, – сказал он. – Как только что-нибудь узнаю, поставлю вас в известность. Вот тогда и пригодятся Крис и Милтон. Кстати, какие новости с Кубы?

– "Маракай" потоплен одним из наших фрегатов. Военно-морские силы США составили официальное сообщение с фамилиями двух извлеченных из воды утопленников. Все прошло гладко.

– Что ж, до завтра, – попрощался Малко.

Его не покидало чувство невидимой опасности. Если «те» вдруг узнают, кто он на самом деле, его жизнь не будет стоить и четверти обесцененного боливара, несмотря на то, что в номере «Таманако» кто-то постоянно дежурит у телефона, готовый лететь ему на помощь.

Малко сел в такси. Из осторожности он не взял сегодня «мустанг» – машина слишком бросалась в глаза.

В очередной раз он почувствовал ненависть к своей работе двойного агента.

Движение на улицах было поистине сумасшедшим. Хотя Каракас построили на манер старых американских городов, где все улицы пересекаются под прямым углом, в городе давно уже воцарился типично испанский хаос, и дороги зачастую запутывались в невообразимый клубок. Чтобы доехать от «Таманако» до центра Симона Боливара, требовался порой целый час.

  48