Последние отзывы

  56  

Малко вошел в контору Чана на десять минут раньше назначенного срока. В течение всего последнего времени маленький вьетнамец стал невидимкой. Малко кипел. «Санрайз» неумолимо приближался, а ничто не двигалось с места. Два раза он обедал в «Атарбеа» напротив Колина, но американец упорно делал вид, что они незнакомы.

Комиссара Ле Вьена почти не бывало в его кабинете. Иногда он заходил в кабинет Малко, говорил ему какую-нибудь банальную фразу и после этого снова исчезал.

После смерти метиски и покушения на Малко ничего больше не случилось. Иногда ему казалось, что все это просто приснилось. Таинственный плантатор, друг Мэрилин, так и не объявился.

Свидания с мадам Ну становились все более вулканическими, они изматывали его до такой степени, что Малко всерьез начал задавать себе вопрос, не потеряет ли он свое здоровье во время пребывания в Сайгоне.

Чем ближе подходил срок операции «Санрайз», тем чаще и больше генерал Ну накуривался опиумом, и тем сильнее становились сексуальные потребности Элен.

Малко очень боялся, как бы она не влюбилась в него...

Заговор Колина и Чана начинал казаться ему чем-то туманным и нереальным. Он не мог больше переносить удушливую атмосферу Сайгона, все его укрепления, пустынные по ночам улицы и, в особенности, свое неопределенное существование, которое рисковало закончиться катастрофой.

Чан сощурил глаза, увидев входящего к нему Малко, и сразу же увел его из кабинета. В темном коридоре он шепнул ему:

– Все идет хорошо. Мы должны увидеться с комиссаром, но нужно быть очень осторожными. У нас назначена встреча в МАКВ, кабинет 125. Приходите и вы, в шесть часов.

Он исчез, как тень, и оставил Малко немного обнадеженным.

Комиссар Ле Вьен радостно улыбался, играя тремя маленькими предметами в своей жирной ладони.

Кабинет номер 125 был обставлен канцелярской мебелью и находился в глубине секции прессы в МАКВ. Это кондиционированное здание находилось в сердце Сайгона и охранялось морской пехотой вьетнамцев.

Здесь не было опасности встретить Ричарда Цански. Моряки ненавидели ЦРУ после истории с Май Лай. Малко не знал, каким путем получил Чан возможность ходить в это здание, куда, в принципе, вьетнамцам вход был категорически запрещен.

– Что это такое у вас? – спросил Малко.

Ле Вьен молча сунул ему в руку эти три предмета. Это были пуговицы от военной куртки. Глаза вьетнамца хитро поблескивали. Он нагнулся к Малко, взял одну пуговицу и сказал:

– Это микрофон.

Он взял другую пуговицу.

– Это миниатюрный передатчик.

И третью.

– Это батарейка, которая позволит передатчику действовать три дня.

Вокруг его пальцев был накручен невидимый проводок.

– Антенна... – пояснил вьетнамец. – Начиная с завтрашнего дня полковник Тук станет передатчиком в своем убежище. – Он фыркнул. – Мы будем знать все, что он говорит и что он делает. Даже когда он будет один и начнет разговаривать сам с собой. И он никогда не заподозрит этого.

Малко был ошеломлен.

– Но кто пришьет эти пуговицы к его куртке? И кто поставит аппарат в рабочее положение?

Тут в их разговор вмешался Чан и подробно рассказал Малко, как им удалось ввести молоденькую внучку антиквара Трунг-нана в интимную жизнь Тука, подчеркивая при этом, как было трудно обнаружить секрет Тука и его сексуальные наклонности. Для этого пришлось втереться в доверие к его телохранителям и с очень большой осторожностью расспросить их, ведь все они – специально отобранные люди. Ле Вьен не скрывал своей радости. Уж теперь-то он мог сыграть хорошую шутку со своим «другом», правда, он мог при этом и потерять жизнь...

– Теперь нам остается только подождать, – закончил Ле Вьен. – Рано или поздно мы получим нужные сведения, которые дадут нам возможность уничтожить его, если он действительно виновен.

Малко задумался. Значит, надо сделать все, чтобы отодвинуть срок «Санрайз». А для этого нужно соответствующим образом настроить толстого Ну, чтобы он, в свою очередь, подействовал на Ричарда Цански. Сколько холодного пота в перспективе!

– А девочка? Она не рискует? Она не может проговориться?

Чан не мог скрыть своего радостного состояния.

– Она слишком боится своего дедушки, и она не любит полицию. Они ведь убили всю ее семью. Если ее попросить, она собственными руками выцарапает глаза Туку во время сна.

Малко предпочитал не думать, что может случиться, если Чан хоть в чем-то ошибается.

  56