Последние отзывы

  53  

– Нет!

Цеэрушник был так же бледен, как и Малко. Даже Якуб казался несколько потрясенным и нервно облизнул свои усы. Если бы Малко выстрелил, то в погоню за ними пустились бы кушаны и армия. Иначе говоря, они уже могли заказывать себе место на кладбище.

– Если я оставлю все это безнаказанным, – сказал Малко, – то я навсегда лишусь сна.

Томас Сэндс тряхнул головой. При виде этих диких зверств его тоже чуть не вырвало.

– Они не станут ее убивать, – сказал он. – Кроме того, то, что мы должны осуществить здесь, в Афганистане, гораздо важнее судьбы этой Биргитты. Вы это сами понимаете. Я вам обещаю, что вы не уедете из Афганистана, не расквитавшись с ними за все.

Малко не в силах был оторвать глаз от жуткого спектакля. Там, вдалеке, тело Биргитты переходило из рук в руки, несколько секунд оставалось лежать на спине лошади, потом снова падало на землю. Несколько раз ему казалось, что эта до безумия жестокая игра прекратилась. Лишившись чувств, молодая женщина лежала на земле и не двигалась. Но афганцы ударами плети вновь приводили ее в чувство, и все начиналось сначала. Полдюжины всадников ее уже «выигрывали». Но ни один из них не владел ею дважды. В стороне неподвижно, как каменное изваяние, стоял полковник Курт Пильц.

«Есть долги, которые настоящий джентльмен не должен прощать», – подумал Малко. Как это было несколько лет назад в Рио-де-Жанейро, где ему впервые в жизни пришлось убить человека.

Тем временем адская сарабанда продолжалась. Еще один всадник взвалил Биргитту на своего коня. Малко опустил ствол винтовки, преисполненный горечи и леденящей душу ненависти.

* * *

Биргитта превратилась фактически в бесчувственную куклу, покрытую кровью и синяками. Когда она приходила в сознание, колющая боль в ее сломанной руке накладывалась на режущую боль в животе. Она даже потеряла счет уже изнасиловавшим ее. Все они делали это с одинаковой жестокостью, без какого-либо проявления человеческих чувств. Она была для них всего лишь желанной ставкой в этой жестокой средневековой игре.

Лихорадочный стук крови в ее висках смешивался со стуком копыт. Всадники продолжали скакать вокруг нее, сражаясь друг с другом все с тем же фанатизмом, держа плети в зубах и пристав на стременах. Они тоже платили тяжкую дань божеству Буз-Каши. Двое валялись мертвыми на земле, убитые ударами кинжала. Трое других выбыли из игры, получив тяжелые ранения.

– Беггер! Беггер! – кричал кто-то совсем рядом с ней. Два афганца скакали во главе группы всадников... Они безжалостно хлестали друг друга. Биргитта смотрела, как два новых палача приближаются к ней. Она была уже не в состоянии сопротивляться и лишь желала одного – умереть. Оба коня проскакали совсем рядом, чуть не задев ее. Но ни одному из всадников не удалось поднять ее к себе на седло.

Третий подхватил ее на всем скаку, уцепившись за веревку, связывающую ее запястья, и поставил на ноги. Ей казалось, что руки ее сейчас оторвутся от тела. С ее спины и плеч будто сорвали кожу. К ним приблизился гигант. Его конь поднялся на дыбы. Резким ударом плети он вынудил того, кто держал Биргитту, выпустить ее. Слишком ослабевшая, чтобы держаться на ногах, она упала на землю.

Произошла общая свалка. Крики людей смешались с ржанием лошадей. Многие игроки уже выбились из сил. Кроме того, Биргитта уже не была такой соблазнительной, как вначале. И не будь здесь полковника Пильца, игру бы уже прекратили. Все, кроме вождя племени, гиганта Тафика.

Он вдруг снова загорелся и захотел еще раз овладеть чужеземкой.

Тафик изо всех сил натянул поводья. Его конь встал на дыбы и ударом копыта выбил из седла того всадника, который находился ближе всего к Биргитте. Остальные, чтобы не раздавить ее, расступились. Гигант полностью свесился на левый бок коня, балансируя на одном стремени. Плетку он держал в зубах, тело его почти касалось земли. Другие всадники, видя, как он приближается, завопили:

– Вардар! Вардар!

Он подхватил Биргитту на всем скаку и вместе с ней одним махом вскочил в седло, бросив молодую женщину перед собой спиной вверх так, что шея коня оказалась у ней между ног.

Опьяневший от возбуждения, он сбросил с себя одежду. Другие всадники скакали по обе стороны от него, испуская восторженные вопли и разделяя с ним его радость.

Гигант встал на стременах. Размахнувшись, он хлестнул плеткой по ее спине, так как ему претила близость с бесчувственным телом, и Биргитта отреагировала на этот удар. От сильной боли она попыталась выпрямиться.

  53