очень нудно 
41 
— Я не виню тебя. Я сам во всем виноват. Ты говорила, что наш брак «удобный», считала, что это непосильный груз для тебя. И я решил — покажу тебе свою любовь, но ты не давала мне ни единого шанса. Врачи говорили, что тебе вреден любой стресс, и я оставил тебя в покос, чтобы ты не волновалась и…
— О, Ли… — на глазах Райнон блеснули слезы.
— Время пришло. Дыши, милая. Дыши одновременно со мной, и все пройдет, — шептал он, вытирая ее лицо влажным полотенцем.
Они вместе дышали, и странным образом Райнон вдруг ощутила, что они стали одним целым. Эта мысль, это волшебное чувство помогло пережить ей боль.
— Знаешь, — Райнон погладила руку Ли, — может, я никогда этого не показывала, но я… я полюбила тебя уже давно. С самого начала. Поэтому я сбежала от тебя тогда. Мне было так больно… Больнее, чем сейчас в сотню, тысячу раз.
— Правда, Райнон?
— О, да, да!
— Каким же идиотом я был! — хлопнул себя по лбу Ли. Райнон заметила, что он расслабился. — Но ты ведь держала меня на расстоянии…
— Только чтобы защитить себя. Если хочешь знать, — девушка слабо улыбнулась, — я выплакала тайком в подушку целый океан слез.
Ли взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал.
— Но ведь только сегодня утром ты, кажется, ненавидела меня.
— Немножко, — призналась Райнон. — Но я устала быть беременной, устала думать, что люблю только я. И я была уверена, что ты против крестин из-за Андреа…
— Нет. Просто я не люблю все эти формальные сборища. Да простит меня Мери. — Ли поцеловал руку Райнон. — Я люблю тебя, люблю.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, прижимаясь к нему, чувствуя, как бьется ее сердце. — Поверь мне, Ли. Знаю, я… со мной было трудно.
— Ты беременна.
— Может, поэтому. Но ты так резко переменился ко мне. Меня терзали сомнения.
— Почему же ты сейчас веришь мне?
— Сегодня ты совсем другой. Это как небо и земля. Я чувствую, будто мы едины.
— Слава богу! — воскликнул Ли, обнимая ее так, будто никогда больше не отпустит.
— Мне кажется или нашему малышу уже не терпится появиться на свет?
— Видимо, так. — Ли встал. — Я позвоню доктору. Полежи и постарайся расслабиться.
— Я сейчас словно на седьмом небе.
— Все может измениться, но я буду рядом. Ничего не бойся.
Схватки стали сильнее и участились. Ли поговорил с врачом и вернулся.
— Мы уже близки к завершению. Делай все, как я скажу. Тужься и глубоко дыши. Хорошо? Справишься?
— Да, — кивнула Райнон, сжав его руку.
А чуть позже на свет появилась девочка, которую назвали Риз Маргарет Ричардсон, в честь бабушек.
— У нас дочка! — воскликнул Ли. — Такая же светленькая, как мама.
— Она в порядке? — устало спросила Райнон.
— Выглядит чудесно. Райнон, я дам тебе трубку, послушай, что скажет доктор. О, маленькая наследница раскричалась. Да она настоящая тигрица! И, кажется, будет умненькой. Хотя почему должно быть по-другому, с такими родителями?
Райнон улыбнулась и взяла трубку, чтобы поговорить с врачом.
— Молодчина, Райнон! — поздравил ее акушер. — Я расскажу тебе, что теперь должен сделать Ли.
Уже через несколько минут Ли принес жене малышку Риз, завернутую в полотенце. Он сел в кресло у кровати.
— Мне нужно выпить. Вот уж не думал, что когда-нибудь мне так понадобится алкоголь. — Мужчина улыбнулся. — Так приятно смотреть на вас обеих.
Райнон взяла его за руку.
— Нас трое. Спасибо тебе огромное. За твою любовь, за все, что ты сделал.
— Так будет всегда, Райнон. — Ли закрыл глаза.
Год спустя
— Ли! — воскликнула Райнон. — Сегодня не мой день рождения!
— Да, — согласился он. — Но год назад мы не только родили нашу малышку. То был великий день, согласна?
Они лежали в постели, в объятиях друг друга, недавно проснувшись. Это был первый день рождения Риз.
Им было тепло и уютно под пуховым одеялом, хотя на улице снова лил дождь. Ли только что подарил жене еще одну черную бархатную коробочку.
Райнон, затаив дыхание, открыла ее и увидела жемчужные серьги, подходящие к ее любимому ожерелью.
— Они такие красивые! И так подходят к ожерелью! Как тебе это удалось?
— Я купил их уже давно и приберег для особого случая. Знаешь, — Ли потер лоб, — с тех самых пор, как мы впервые занимались любовью, мне нравится видеть на тебе только украшения и ничего больше.
— Ах, — Райнон надела серьги. — Вот. Кажется, я потрясающе одета по такому случаю.
— Ммм… — промурлыкал Ли, лаская ее тело.
— Мне тоже нравится в тебе одна вещь.
— Только одна?
— Одна из многих, — улыбнулась Райнон. — Ты отличный дизайнер.
— О, мне просто нравятся красивые вещи и… красивые женщины.
— Итак, — Райнон заглянула в его синие глаза, — вот она я, твоя русалка. Кажется, все дело в этом жемчуге. Хочешь, чтобы я что-нибудь сделала? Каким способом поблагодарить тебя? Ведь ночь прошла.
Ли простонал и потянулся к красавице жене, когда из соседней комнаты раздался детский голосок.
— У нас впереди еще не одна ночь, — поцеловав Райнон в губы, произнес Ли. — Одевайся, я схожу к дочке. И еще кое-что, — Ли встал с постели и надел шорты от пижамы, — твое объединение сирен одобрило наш брак, Райнон?
— Десять из десяти, разве ты не знаешь? — поддела она его. Ее глаза светились счастьем и любовью.
Ли снова поцеловал жену.
— Просто решил удостовериться.
Райнон надела халатик и легла на подушки, чувствуя, что влюблена больше, чем когда-нибудь могла подумать.
Она улыбнулась, услышав разговор, доносившийся из детской, и ощущение безграничного счастья окутало ее.
— Привет, тигрица! Хорошо спалось? — раздался глубокий шутливый баритон Ли.
— Папа, папа, папа! — радостно заголосила Риз в ответ.
41 
