Последние отзывы

  118  

Когда ноги Китти начали понемногу неметь от холода, от камня отделилась тень и молча подошла к друзьям.

— Добрый вечер, — поприветствовал незнакомца Райан.

— Добрый вечер, — ответила тень.

— Хануи, это Мундавуй Быстрые Ноги, — сказал Райан. — Он любезно позволил Ваи полежать в гробнице своих предков. Он согласился на это только потому, что мы друзья Гидеона.

Хануи протянул руку, и Мундавуй пожал ее.

— Это честь для моей дочери и для меня, — произнес Хануи. — Теперь я буду спать спокойно, зная, что она в безопасности до тех пор, пока я не заберу ее.

Мужчина кивнул. Его кожа была настолько темной, что Китти не могла разглядеть черт его лица.

— Я знаю, — сказал он. — Идемте.

Мужчина развернулся, и трое друзей последовали за ним. Хануи нес Ваи. Мундавуй направился вверх по невероятно узкой тропинке, змеившейся меж двух каменных выступов, потом поднырнул под один из них и резко свернул направо. Друзья шли гуськом, согнувшись под нависавшей над их головами красной породой, которой, казалось, конца края не было. Китти ударилась лбом о каменный выступ, но продолжала идти, напряженно глядя под ноги из страха оступиться и упасть.

Они шли так некоторое время, пока не оказались на открытом месте. Здесь они остановились, и Хануи смог наконец потянуться и распрямить затекшую спину. Не прошло и минуты, как их проводник вновь тронулся в путь. На этот раз друзья спускались по холму, скользя по грязи и осыпавшимся под ногами камням. До слуха Китти донеслось тихое шипение волн, и она догадалась, что они вновь вышли к морю. У подножия склона она скорее почувствовала, нежели увидела, что они стоят у входа в крошечную пещеру. Тень проводника, маячившая впереди, вдруг исчезла.

— Куда он девался, дьявол бы его побрал? — выругался Райан.

— Он внутри камня, — спокойно ответил Хануи.

Китти проследила за рукой Хануи, но не увидела ничего, кроме непроглядного мрака. Доверяя другу, Китти последовала за ним сквозь эту черную стену.

Тьма окутала ее со всех сторон и казалась плотной и осязаемой. Китти подняла руки, чтобы прикрыть лицо. Она услышала щелканье кремня и в тот же момент едва не ослепла.

— Господи Иисусе! — воскликнул Райан, заслоняя глаза.

Они действительно стояли в пещере. Ее потолок поднимался примерно на десять футов от пола, а стены тянулись в обе стороны мерцающими тенями. В пещере стоял какой-то странный сухой запах, от которого слезились глаза. Нервно передернув плечами, Китти вспомнила о летучих мышах. Однако более всего ее сбил с толку человек, державший в руках лампу. Еще никогда в жизни Китти не видела более экзотической внешности.

Кожа аборигена была почти черной, а брови настолько густыми и кустистыми, что образовывали некое подобие козырька над блестящими, похожими на виноградины глазами. Скулы мужчины, словно крылья, расходились от широкого и почти плоского носа, кончик которого напоминал по форме луковицу. Над полными губами аборигена виднелись густые и жесткие словно проволока усы, а его подбородок украшала еще более густая борода, спускавшаяся на грудь. Он выглядел старым, хотя его кожа была невероятно гладкой и блестела в свете лампы. Голову мужчины венчала бесформенная шляпа, а одет он был в просторную рубаху и поношенные штаны, из-под которых выглядывали широкие и плоские босые ступни.

А потом мужчина широко улыбнулся, явив взору Китти ослепительно белые зубы.

— Напугались, да? — спросил он.

Китти поймала на себе взгляд Райана и едва не рассмеялась.

— Захоронения там, — сказал абориген и принялся карабкаться вверх по неровным ступеням, вырубленным прямо в камне в дальнем углу пещеры. Он держал лампу над головой, чтобы осветить путь остальным.

Наверху обнаружилась еще одна пещера — уже, но глубже той, что осталась внизу. Китти прищурилась, но так и не смогла разглядеть, где она заканчивается.

Когда Мундавуй опустил лампу, по древним стенам пещеры запрыгали тени, и Китти вдруг увидела рисунки. Простые линии изображали людей, рыб и животных.

— Дальше, — произнес Мундавуй. — Идемте туда.

Дойдя до конца пещеры, он остановился, поставил лампу на землю, присел на корточки и вытянул руки вперед. Он сидел так несколько минут не двигаясь. Потом его руки пришли в движение, и Китти услышала сопение, породившее в ее воображении не слишком приятные картины.

  118