Последние отзывы

  108  

— А как же Макгуайр? Совсем недавно вы с уверенностью говорили о своих подозрениях на ее счет. Вы считаете, она могла участвовать в поддержании связи между Уэблок и похитителями?

— Я так не думаю. И… — Блейк помедлил, по-прежнему не желая выказывать свои чувства. Это дело перевернуло его душу, и ему понадобится много времени, чтобы прийти в себя. Слава богу, что есть на свете Кэт. Одна мысль о ней позволит ему сохранить здравый рассудок, не то что общение с этим надутым бессердечным придурком!

— Ну же, выкладывайте, Джон. Не забывайте, что мне нужно отчитаться перед вышестоящим начальством… и перед средствами массовой информации.

— Забудьте о средствах информации, сэр. Они уже достаточно порезвились, опубликовав все эти потрясающие фотографии и рассказы про возвращение Шарлотты. Поскольку скандала тут нет, они очень скоро забудут о нашей загадке. Я удивлен, что они еще до сих пор не успокоились, но с первых страниц это дело исчезло уже больше недели назад и не сегодня-завтра исчезнет совсем. Я только собирался сказать, что не думаю, будто Макгуайр стала бы за нашей спиной помогать с выплатой выкупа. Она слишком честная, слишком предана закону.

— Что-то вы по-другому запели. С чего это?

— Я собрал о ней дополнительные сведения, — медленно ответил Блейк. Его поразило уважение, с каким отзывались о Триш Макгуайр люди, которым он мог доверять. — Я поговорил с теми, кто с ней работал — с нашими в том числе, — и никто из них не разделяет мнения Антонии о ее характере, сексуальности и ее интересах.

— Вы считаете, что Антония была искренна в своих отзывах о ней?

Блейк вынужден был признать, что этот человек не так глуп, как иногда кажется, даже если он и настоящая сволочь.

— Вероятно, нет. Я подозреваю, что мы слишком много крутились в ее доме и подобрались слишком близко, так что ей пришлось подсунуть нам другой след, пока мы не обнаружили, что она ведет переговоры с похитителями. Я думаю, она решила пожертвовать Макгуайр. Допускаю, что на ее месте я поступил бы так же. Разве можем мы обвинять ее за то, что она сделала все возможное для спасения своего ребенка?

— Я могу! Может, привлечь ее за пустую трату времени полиции? — предложил суперинтендант, раздраженно и с шумом передвигая бумаги на столе.

— Вы думаете, суд примет это, сэр… учитывая, что ребенок жив? Я думаю, что все симпатии будут на стороне матери, которая имела возможность выкупить свою дочь и сделала это со всей осторожностью. И даже если иск примут, присяжные, скорее всего, ее оправдают. А вы как считаете?

— Может, и оправдают. Но мне это надоело, Джон.

— Понимаю. Но не могу не восхищаться ею — в некотором роде.

— А я могу, — снова, еще резче, возразил начальник. — Посмотрим, не удастся ли через пару месяцев привлечь ее за отмывание денег. Если она действительно переводила деньги через офшорную зону, чтобы выкупить дочь, то должны остаться следы. Я этим займусь.

Блейк колебался.

— Что еще?

— Ничего, сэр.

— Хорошо. Ах да, кстати… я перевожу Лейси. С глаз долой, Джон, и все такое. Смиритесь с этим.

Блейк спросил себя, сколько еще людей хотели бы удавить суперинтенданта. И пошел искать Кэт.

По крайней мере, думал он, раз мы больше не будем работать в одном отделении, нам не придется так осторожничать в разговорах. В разговорах, а быть может, кое в чем другом. Нет худа без добра. Вперед и с песней!

Глава двадцать шестая

— Почему ты не можешь мне все рассказать? — спросил Стивен. — Боишься, что этот человек не сможет содержать тебя так, как я все это время? Или мириться с твоими выходками? Дело в этом?

— Нет, — процедил сквозь зубы Майк.

— Значит, никакого нового поклонника? Правда? Мне трудно в это поверить.

— Ненавижу этот твой сарказм. Я же тебе сказал. Почему ты мне не веришь?

— Потому что знаю, с какой легкостью ты лжешь. И как любишь новых воздыхателей, которые не знают тебя так, как знаю я. Новых воздыхателей и новые красивые вещи. Хорошенькие новые кашемировые свитера. И не менее хорошенькие новые дорогие туфли. Давай, Майк, ты спокойно можешь рассказать мне все. Ты же знаешь, в конце концов я выясню, кто он.

— Да нет никого! Ну почему ты мне не веришь? Ты же знаешь, я тебя люблю.

— Ты никогда этого раньше не говорил. Как интересно! Ты скрывал это и скрывал, пока у меня не осталось к тебе никаких чувств. Поклонника я могу и простить, но не альтернативу.

  108