Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
Этой ночью я спал еще хуже. Долго таращился в темноту, а когда наконец заснул, на меня навалился кошмар, в котором Ян-малыш и Томас снова перемешались, и я уже не знал, кто из них снова и снова сталкивал меня с крутой лестницы. И вовсе не помогало, что вместо Сесилии наверху лестницы стояла Беата со злорадной усмешкой, как будто хотела сказать: «Ну! Я же говорила! Однажды ты нарвешься!»
Наутро все тело у меня болело, а в голове гудело, как будто там работала помпа. Я позвонил на работу и рассказал, что случилось. Мне пожелали скорейшего выздоровления и сказали, чтобы я не волновался за Яна-малыша. Они уже разговаривали с Сесилией и кого-то послали ей в помощь, а у Ханса Ховика к тому же квалифицированный персонал, так что не волнуйся, Варг, все будет хорошо.
Чуть позже позвонила Сесилия и сказала все то же самое.
— Ну как у тебя дела? — спросил я.
— После двух ночных дежурств мне полагается свободный день, — ответила она. — Так что я отдыхаю. Ты тоже отдохни, ладно?
Последние слова она сказала тоном, который мне был знаком. Так разговаривала со мной другая женщина, с которой я жил последние несколько лет, — с явным недоверием и скепсисом в голосе.
— А Ян-малыш? Он сказал что-нибудь после того, что случилось?
— Нет. Он впал в свое коматозное состояние. Не говорит, не ест… Ханс вызвал Марианну, так что она этим займется. Но, боюсь, придется положить его в клинику. А ты…
— Да?
В голове по-прежнему гудело, как будто я находился внутри бетономешалки.
— Мы с Хансом не стали заявлять в полицию, — продолжала она, — но ты… Я думаю, ты сам должен с ними связаться. Я имею в виду еще и то, что он тебе сказал в четверг.
— Угу. Я им скажу.
На мгновение я представил себе их всех: Вибекке Скарнес и Йенса Лангеланда, Метте Ольсен и Терье Хаммерстена, Ханса Ховика и Сесилию, Яна-малыша, который несся на меня как торпеда с криком: «Ненавижу тебя! Ненавижу тебя! Это мама сделала!»
В мыслях я взвесил их на весах: Метте Ольсен или Вибекке Скарнес? О которой он говорил?
Свейн Скарнес — единственный, кого я знал только по фотографии, которую видел в его квартире. Черно-белый семейный портрет. После того как я проглотил свой скудный завтрак, именно этот пробел я и решил ликвидировать.
15
«Скарнес Импорт», насколько я знал, компания совсем небольшая. Ее офис располагался на улице Олафа Тихого,[6] на третьем этаже здания, уцелевшего после пожара 1916 года. Меня встретила секретарша с покрасневшими глазами и шмыгающим носом, который она на протяжении всей нашей беседы то и дело промакивала сложенным кружевным платочком, годным разве на то, чтобы им мочить почтовые марки, перед тем как наклеить.
Она представилась как Ранди Борг и немедленно ударилась в рыдания, как только я сообщил о цели моего визита. Ее возраст я определил как сорок с хвостиком. У нее были темно-русые волосы со свежей укладкой, а одета она была в черную обтягивающую юбку, которая на меня вовсе не произвела впечатления траурной.
Она рассказал мне, что фирма «Скарнес Импорт» на сегодняшний день состоит из нее самой и монтера Харальда Дале, которого в офисе не было, так как он уехал на профилактический осмотр оборудования.
— И больше никого? Но вы ведь тяжелые агрегаты импортируете, не так ли?
— Да-да. Копировальные и маркировальные машины. Но для перевозки и монтировки больших машин мы нанимаем людей дополнительно.
— Что из себя представлял ваш работодатель Свейн Скарнес?
— Но… — Она разгневанно посмотрела на меня. — Вы же сами видите! Это его фирма, он все здесь создал с нуля. Вначале он работал на крупную компанию. Потом решил, что гораздо выгоднее работать на себя самого. Он так и сделал. Контракты, маркетинг, клиенты — всем он занимался сам. И много ездил. У нас клиенты по всему Вестланду от Олесунда до Флеккефьорда.
— Понимаю. Непростой был человек. Ну а теперь, когда его больше нет…
Ее глаза сделались загадочно-пустыми, как будто она была ясновидящая, которая узрела внутренним взором кромешный ужас, который ждал их фирму впереди.
— Наверное, его жена будет управлять компанией? — попробовал я вывести ее из транса.
— Вибекке! — произнесла она утробным голосом чревовещателя, полным ненависти и презрения. — Даже представить себе такого не могу.
— Почему?
— Право на это у нее, конечно, есть. Но она же не сможет! Так что, если Харальд не станет управляющим… — у нее снова полились слезы, — …тут будет какая-нибудь биржа труда…
25 
