Последние отзывы

  118  

– Да? – У Рейда появилось предчувствие успеха.

– Видите ли, доктор Чэндлер назвала Наталью юной и беззащитной. А Наталье Сремач было уже больше тридцати, когда она прибыла в Великобританию. Сейчас ей должно быть за тридцать пять.

– Вы уверены в этом? – уточнил Рейд.

– Конечно же, уверена! – В голосе женщины послышались властные нотки. – Я с ней работала. Я писала ей рекомендацию, когда ее направили в Ливерпуль работать переводчиком. Я прекрасно знаю Наталью Сремач.

– Это действительно полезно для нас, мадам, – сказал Рейд. – У вас есть ее фотография?

– Конечно, но… – В голосе прозвучало сомнение. – Я не знаю, как далеко сейчас упрятаны наши архивы…

Рейд заволновался.

– … но я думаю, что смогу переснять фото с опросного листа, с которым прибыла Наталья. – Мисс Ярроп наконец созрела для сотрудничества с полицией. – Вас это устроит?

Он задержал дыхание:

– Может, пришлете нам копию по факсу?

– Я могу отсканировать фотографию и прислать по электронной почте, согласны?

Детектив Рейд простоял над компьютером минут пятнадцать, ожидая почты. Результат оказался ошеломляющим. Женщина, которую знали как Наталью Сремач, ничем не напоминала женщину на снимке, с которой в девяностые годы работала мисс Ярроп.

Солиситора доставили два офицера, детективы Дэвис и Маккей. Дэвис был постарше и имел измученный вид человека, разочаровавшегося в жизни. Маккею еще не было тридцати. При своих пяти футах семи дюймах в былые, более строгие времена, он не прошел бы в полицию по росту.

Фостер представился. У Маккея было крепкое рукопожатие, и смотрел он прямо в глаза. Он был коренаст, но лишний вес, который он таскал, целиком составляли мускулы, и Фостер не сомневался, что этот человек в случае необходимости справился бы с целой толпой.

Они расписались за доставку Капстика, и того повели в камеру.

– Кофе? – шепотом предложил детективам Фостер.

– Я собираюсь в гостиницу, – обернулся к напарнику Дэвис. – Не знаю как ты, а я чертовски измотан.

– Двигай, – сказал ему Маккей. – Формальности я улажу.

Они прошли в столовую, где Маккей взял в автомате сандвич с говядиной, после чего Фостер предложил ему пройти в помещение отдела.

– Там мы можем попить настоящего кофе. В этих автоматах сущее пойло.

Маккей улыбнулся.

Фостер налил ему кофе, и они сели за свободный стол. Хотя было уже поздно, здесь еще находился народ: вечерняя смена да два-три офицера, стремящихся произвести впечатление на начальство.

– Что расскажешь? – спросил Фостер. Ему еще больно было разговаривать, и он, сглотнув, слегка передернулся.

Маккей посмотрел на синяки на его шее, потом снова на лицо, но промолчал. Он сделал большой глоток:

– Он ведет себя очень осмотрительно, так что не ждите многого от профессионального солиситора, ты понял? – Маккей слегка картавил, но Фостер не назвал бы этот ходячий танк неотесанной деревенщиной. Маккей был очень коротко пострижен и носил в ухе серьгу-гвоздик. – Я наводил справки в одной из благотворительных организаций – неофициально. С мистером Капстиком не очень любят работать, считают его слегка двинутым.

– Это почему же? – спросил Фостер.

– Затягивает сроки, ничего не делает вовремя. Они уже устали ему выговаривать.

Фостер поднял брови.

– Я полагаю, у тебя имеется собственное мнение, – сказал Маккей.

– Мы получили информацию, что кто-то из ваших краев продает документы о предоставлении вида на жительство.

Маккей присвистнул:

– Это связано с вашими убийствами?

– Может быть.

Маккей теребил мочку уха с серьгой:

– У нас в этом бизнесе задействованы этнические преступные группировки. Китайцы сговариваются с китайцами, косовары берут восточных европейцев, в основном женщин для секс-торговли, мужчин реже.

– На данный момент установлены личности только афганской девушки, иранца и литовца, – сказал Фостер. Он не назвал Араша Такваи, поскольку не было точно известно, был ли он убит и связан ли с этим расследованием.

– Да, интернационал, – заметил Маккей. – Это не моя территория, но мне кажется, я мог бы помочь.

– Ты, должно быть, хочешь упомянуть Лекса Джордана, а вдруг это всколыхнет воспоминания, – предположил Фостер. – Но нам бы не хотелось, чтобы он запаниковал и замолчал как рыба.

– Не переживай. Я осторожно.

Допрос солиситора начался в одиннадцать двадцать вечера. Слегка взволнованная Харт прибыла чуть позже, как раз ко времени, когда Фостер провел официальное представление и идентификацию голосов на пленке.

  118