Последние отзывы

  3  

– Побудьте со мной минуточку, прошу вас, – проговорила рыжеволосая. Оказывается, она еще что-то соображала. – Через минуту я буду в полном порядке. Просто небольшая отключка… Забавно, правда? Со мной такое случается.

Глаза ее открылись. Они оказались живыми и пронзительно зелеными. Я взглянул на нее с опаской, даже с подозрением. Она была спокойна и холодна, как горное озеро в безветренный погожий день. Ни капли гнева, ни тени потрясения, ничего.

Изо всех сил я пытался удержать ее на ногах. Она подалась вперед и оказалась у меня на груди.

– Дайте мне только минутку, – повторила она.

Я, конечно, не был на грани того, чтобы плюхнуть ее обратно в грязь, но, услыхав чьи-то приближающиеся шаги, обрадовался.

Мужчина в спортивной куртке предъявил мне карточку привратника клуба. Я не стал тратить время на обмен официальными любезностями.

– Помогите перенести ее в здание клуба.

– Вы шутите, приятель! – рявкнул привратник. – Она же в стельку пьяная.

– Она больна!

– Просто забавное… – едва ворочая языком, объяснила моя партнерша по бальным танцам, – маленькое недоразумение.

– Хорошенькое недоразумение! И ничего забавного в том, что вы появляетесь здесь в таком виде в день чемпионата! Да как вы вообще смеете! Вы же на ногах не держитесь!

Прежде чем удалиться, этот тип остановил на мне свой суровый взгляд, предупреждавший, что никакого права на дальнейшее пребывание во вверенных ему владениях я не имею и ничем иным, кроме объекта его презрения, более не являюсь.

– Душевная здесь банда, правда? Между прочим, сегодняшнее мероприятие считается благотворительным, – пробормотала девушка.

– Честно говоря, меня меньше всего интересует этот клуб с его мероприятиями, – огрызнулся я.

– Простите, что доставляю вам беспокойство. Через минуту я смогу самостоятельно держаться на ногах.

Она говорила с едва уловимым голландским или немецким акцентом. Ее глаза снова закрылись, будто она готовилась собрать воедино все свои силы, чтобы сделать следующий шаг. Ближайшая автобусная остановка находилась по крайней мере в полутора километрах отсюда, такси еще дальше.

– Посидите-ка лучше в моей машине, – предложил я примирительно.

В ответ я услыхал тот же странный смех – сперва вроде радостный, но завершающийся душераздирающим бульканьем.

К счастью, наши безумные танцы происходили рядом с пассажирским креслом моего «мондео». Вспотев и вплотную ознакомившись с анатомическим строением рыжей девушки, я с трудом усадил ее на переднее сиденье. У входа клуба собрался уже целый отряд охранников, сверливших меня своими злобными взглядами.

– Как ваше имя? – спросил я девушку, надеясь дойти и до адреса, но этому плану тоже не дано было осуществиться. Голова ее безвольно свисала со спинки кресла. На этот раз она отключилась по-настоящему.

Я откинул спинку кресла и уложил девушку горизонтально. Она говорила что-то о случающихся с ней «отключках», а сладковатый привкус ее дыхания наводил на мысли о диабете или бог еще знает о чем, но я был слишком хорошо осведомлен о последствиях воздействия алкоголя на пустой желудок, чтоб волноваться. Она была просто пьяна – измочалена и мертвецки пьяна. Я опустил окно с ее стороны и, взяв небольшую скорость, поехал к себе в Манчестер. Оценив по достоинству ее модельные джинсы и желтовато-коричневый кожаный пиджак, я решил, что она в состоянии будет оплатить такси до Тарна, когда снова приземлится на этой планете.

Я медленно вел машину по автостраде А556 на Манчестер, когда вдруг заметил серебристый «порше». Только что я был на дороге один, и вот «порше» поравнялся со мной. Карлайл поджал меня так, что машины едва ли не соприкасались. Он посигналил и, подняв руку, властным жестом велел мне остановиться. Этот повелительный жест окончательно вывел меня из себя.

Я состроил вежливую улыбку и отрицательно покачал головой. Отрезок дороги, по которому мы ехали, представлял собой двустороннее шоссе, упиравшееся в кольцевую развязку, по которой можно было выехать на трассу М56. До этого места оставалось немногим больше километра. Когда Карлайл понял, что я не собираюсь выполнять его хозяйскую волю, то впал в настоящее бешенство. Он стал вытеснять меня с полосы, чтобы сбросить на обочину. Притормозив, я обогнул его сзади, выехал на соседнюю полосу и нажал на газ.

Его следующий маневр оказался эффективнее.

Примостившись сбоку, он направил на меня пистолет, который, благодаря скромным габаритам моей машины, оказался не больше чем в полуметре от моего носа. Гримаса ненависти на его лице говорила о том, что с него станется нажать на курок. Скорее всего, он хотел меня припугнуть. Но я не испугался. Сам не знаю почему. Говорят, я бываю упрям до идиотизма. Возможно, это был тот самый случай. «Когда атрофируются мозги, атрофируются и чувства», – любит повторять мне мой отец. Я, вероятно, в штаны должен был наложить с испугу, а мне захотелось вконец разозлить этого придурка. Я резко опустил ногу на тормозную педаль, он сделал то же самое, но рулил-то он одной рукой, поэтому машину занесло и развернуло вокруг оси. Я затаил дыхание, надеясь услышать приятный звон битого стекла и скрежет искореженного металла, но вместо этого до меня долетел визг резины – желчный привет от создателя первоклассного автомобиля. Мне удалось воспользоваться секундами, которые потребовались Карлайлу, чтобы снова вписаться в движение.

  3