Последние отзывы

  129  

Ее слова, словно поворот калейдоскопа, выявили новый ракурс этого дела. Выстроили все в иной перспективе.

– В какое время это было?

– Поздно. Возможно, около двух.

– Но вы слышали его? Вы в этом уверены?

– О да. Я его слышала. – От стыда она опустила голову.

И даже после этого, изумился Линли, она по-прежнему жаждет защитить этого человека. Такая незаслуженная, самоотверженная преданность… это было выше его разумения. Он даже не стал пытаться это понять и спросил совсем о другом:

– Вы помните, где вы были в марте семьдесят третьего года?

Она не сразу сообразила, о чем речь.

– Семьдесят третьего? Я была… я наверняка была дома, в Лондоне. Нянчила Джеймса. Нашего сына. Он родился в январе, и я взяла небольшой отпуск.

– Но Гэбриэла дома не было?

Она задумалась, припоминая:

– Нет, по-моему… Мне кажется, он тогда играл где-то в провинции. А что? Какое это ко всему имеет отношение?

Прямое, подумал Линли. Он вложил все свои силы в то, чтобы заставить ее выслушать и понять его следующие слова:

– Ваша сестра собиралась написать книгу об убийстве, которое произошло в марте семьдесят третьего года. Тот, кто его совершил, убил и ее, и Гоувана Килбрайда. Улики, которые у нас есть, практически бесполезны, Айрин. И я боюсь, что без вашей помощи мы не сумеем добиться для этого недочеловека хоть какого-то правосудия.

Ее глаза взмолились о правде.

– Это Роберт?

– Не думаю. Несмотря на все, что вы мне рассказали, я просто не вижу, как он мог раздобыть ключ от ее комнаты.

– Но если в ту ночь он был с ней, она могла ему дать свой!

Это было возможно, признал Линли. Но как это объяснить? И как связать это с тем, что показало судебно-медицинское вскрытие, не обнаружившее никаких следов сексуального контакта? И как сказать Айрин, что даже если, с помощью полиции, она докажет невиновность своего мужа, она тем самым докажет виновность своего двоюродного брата Риса?

– Вы нам поможете? – спросил он.

Линли видел, как она борется, принимая решение. И точно знал, какая перед ней стоит дилемма.

Надо было делать выбор: или продолжать защищать дальше Роберта Гэбриэла – ради детей; или принять активное участие в том, чтобы убийца ее сестры попал в руки правосудия. Выбрав первое, она обречет себя на вечное сомнение: действительно ли тот, кого она защищает, – невиновен? Однако, выбрав второе, она неизбежно должна простить, отпустить своей сестре все грехи и обиды.

Выбирать надо было между живым и мертвой. Но живой мог ей дать только очередную ложь, а мертвая – душевный покой, который приходит вместе с исчезновением злобы, и жизнь продолжается. На первый взгляд перевесить, конечно, должен был живой человек. Но Линли слишком хорошо знал, что у сердца свои, недоступные разуму, законы. Ему оставалось надеяться, что Айрин дозрела до того, чтобы понять: ее брак с Гэбриэлом был подточен недугом неверности, а сестра ее сыграла лишь небольшую, хоть и роковую роль в драме почившей любви, которая усугублялась годами.

Айрин шевельнулась. Ее пальцы оставили влажные отпечатки на коже сумочки. Сначала голос ее не слушался, но потом она овладела собой:

– Я помогу вам. Что я должна сделать?

– Провести ночь в доме вашей сестры в Хэмпстеде. С вами поедет сержант Хейверс.

16

Когда на следующее утро в половине одиннадцатого Дебора Сент-Джеймс открыла Линли дверь, ее растрепавшиеся волосы, покрытый пятнами фартук и протертые до дыр джинсы подсказали ему, что он явился в самый разгар работы. Тем не менее ее лицо осветилось радостью.

– Хоть отвлекусь. Слава богу! Уже целых два часа торчу в темной комнате, со мной только Персик и Аляска. Они, конечно, очень милые, как все собаки и кошки, но с ними не поговоришь. Саймон тоже там, в лаборатории, когда он на чем-то сосредоточен, от него и словечка не дождешься. Я так рада, что вы пришли. Возможно, вам удастся вытащить его на утренний кофе. – Она подождала, пока он снял пальто и шарф, и, легко тронув его за плечо, сказала: – Вы хорошо себя чувствуете, Томми? Ничего не?.. Понимаете, мне кое-что об этом рассказали и… Вы не очень хорошо выглядите. Вы хоть спите? Вы не голодны? Попросить папу что-нибудь принести?.. Вы не хотите?.. – Она прикусила губу. – И почему я всегда трещу как идиотка?

Линли с нежностью улыбнулся ее сбивчивым словам, осторожно убрал за ухо выбившийся из ее прически локон и пошел следом по лестнице. Она продолжала говорить:

  129