Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
15 
– Замечательно.
– Это конечно, но...
– Никаких «но». Нора, ты заслуживаешь лучшего.
Это правда. Билл не чудовище, но все же... Неужели она готова пожертвовать своей девственностью с мужчиной, который и не заметит этой жертвы? Поразительно, как за один вечер может измениться представление о жизни: только вчера она готова была пойти едва ли не на что угодно, лишь бы покончить с целомудрием, и вот ей уже захотелось... чего-то большего.
Звон колокольчика за ее спиной возвестил о появлении очередного покупателя.
– Кто-то пришел, – сообщила она Молли, – мне нужно идти.
– Хорошо. Только я требую поминутных отчетов.
– Даю слово.
Нора с улыбкой опустила трубку. Поднявшись, она обвела взглядом... пустое помещение и, только перегнувшись через прилавок, обнаружила покупательницу.
– О, привет, – воскликнула она. – А я не сразу тебя заметила.
От улыбки Эмили Феллон сердце Норы сразу растаяло.
– А потому что я маленькая!
– Точно. – Нора кивнула. – И чем же я могу вам на этот раз услужить, мисс Феллон?
Девочка хихикнула и протянула сжатый кулак. В кулаке оказалась долларовая купюра.
– Папа сказал, что мне можно два печенья.
– Правда, так и сказал?
Нора выглянула в окно, выходящее на улицу: там стоял Майк. Сердце у нее учащенно забилось. Странно, она знает Майка много лет и привыкла воспринимать его лишь как отца Эмили и симпатичного парня. До вчерашнего вечера.
Она вдруг заметила, что у него длинные ноги, обтянутые вытертыми джинсами, поношенные сапоги. В общем, выглядит он... сексуально. Благодаря видавшей виды синей рубашке с длинными рукавами его грудь кажется более широкой, более мускулистой, а зеленые глаза, глядящие на Нору сквозь витрину, кажутся глубже и таинственнее, чем обычно.
Нора сделала глубокий вдох, тщетно стараясь удержать под контролем бушующие гормоны.
Это нелепо, сказала она себе, она не интересует Майка, и никто его не интересует. Он не станет тем человеком, который поможет ей разрешить ее «проблему». Так что нечего предаваться захватывающим фантазиям.
– Мисс Нора...
Она тряхнула головой в тщетной попытке избавиться от назойливых фантазий и вернулась к дочери Майка. Вот так, все внимание ей. Милое личико, носик, украшенный веснушками, два несимметричных хвостика на голове. Широченная улыбка, от которой на щеках появляются ямочки. Зеленые глаза – как у отца...
Нора, выброси это из головы.
– Два печенья. Шоколадных, да? – неизвестно зачем спросила Нора, обернувшись к полке.
Эмили, как всякий ребенок, имела свои предпочтения, и печенье в шоколаде занимало высокое место в списке ее излюбленных лакомств.
– Да, мэм.
Нора улыбнулась, услышав этот по-взрослому вежливый ответ, и протянула девочке небольшой белый пакетик.
– Пожалуйста, солнышко.
– Спасибо.
– А твоему папе не захочется печенья?
Эмили засмеялась.
– Не-а. Я слышала, он говорил Рику, что больше не будет есть сладкое.
– Правда?
Она перевела взгляд на мужчину, все еще стоявшего у витрины кондитерской. Обещал начальнику, что откажется от сладкого? Очевидно, он считает, что, если не будет переступать порога кондитерской, опасность ему не грозит. Неужели он думает, что она позволит ему так легко сорваться с крючка?
– Пойди-ка поговори с папой, а вдруг он передумает?
Нора взяла Эмили за ручку, подвела к двери и вышла на тротуар.
Майк, который стоял, лениво прислонившись к легкому фонарному столбу, мгновенно выпрямился, приняв позу человека, готового немедленно куда-то мчаться. Предвечернее солнце заливало улицу, на голубом небе не было ни облачка.
– Привет, Нора.
– Привет, Майк.
– Мисс Нора говорит, что тебе тоже надо печенья.
Эмили крутила головой, и ее хвостики летали в воздухе.
– Ты зарекся от сладкого, да?
Майк сердито посмотрел на нее:
– Просто возвращаюсь к прошлому.
– «Нет» сладкому вообще или только моей выпечке?
– Нора, – заговорил Майк, – я считал, что, проспавшись, ты... – Он умолк, обернувшись на дочку, и поспешил поправиться: – Когда ты как следует выспишься, то поймешь, что твоя идея была просто сдвигом, и откажешься от нее.
15 
