Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
— Звучит прекрасно, — сказала Джо, чувствуя себя ошеломленной. — Спасибо. Большое спасибо!
— Тогда мы ждем всех вас в пятницу.
Когда Джо вернулась в столовую, Хью налил ей чашку горячего чая и намазал джемом тост. Она рассказала ему о телефонном разговоре и о приглашении, но он нисколько не удивился.
— Руперт — мой самый старый и лучший друг, — объяснил он. — Его шестимесячная дочь Феба — моя крестница. Если не ошибаюсь, я уже говорил тебе о ней.
— Он лорд, герцог или что-нибудь в этом роде, не так ли?
Хью усмехнулся:
— Он аристократ, но, если честно, ты никогда не догадалась бы. В нем нет ни капли снобизма.
— Он на самом деле очень мило побеседовал со мной по телефону.
— Энн, его жена, на самом деле замечательная. Она помешана на флористике и так же безумно любит Фебу.
Джо решила, что ей понравятся Руперт и Энн. Но что же, спрашивается, она наденет на их вечеринку?
Хью будто прочел ее мысли. Как оказалось, он уже спланировал набег на магазины.
И всю оставшуюся часть дня они провели в магазинах и эксклюзивных бутиках, которые располагались на всем протяжении Челси и Кингбриджа. Но не напрасно! Чего только они не купили, в том числе и два красивых зимних пальто для Джо и Иви и совершенно, божественное красное вечернее платье!
И, разумеется, все расходы Хью взял на себя!
И все время, пока они делали покупки, и потом, когда Джо уже лежала дома одна в темноте, слушая приглушенный звук автомобильного движения на Кингроуд, она вспоминала его поцелуи.
Через две недели она вернется в Австралию. А Хью останется с дочкой. Они так любят друг друга.
И третья лишняя им не нужна!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Папа!
Голос Иви раздался в темноте, когда Хью уже покидал ее комнату.
— Тебе что-то нужно, детка?
— Ты можешь заправить мне одеяло?
— Конечно.
Недавно купленный ночник в форме мухомора стоял на ночном столике Иви, отбрасывая теплый розовый свет на кровать
— Ты же хорошо укрыта, — сказал он, подойдя к ней ближе. — Что я должен сделать?
— Папа, — занервничала Иви, — заправить одеяло не значит накрыть меня.
— Нет? А что это означает тогда? — Он снова на мгновение почувствовал себя беспомощным.
Иви выпятила вперед нижнюю губу, ее темные брови сдвинулись вниз, девочка хмуро посмотрела на отца.
— Ты должен знать.
— Должен?
Хью проглотил ком в горле. Он не мог вспомнить, чтобы его отец когда-либо подворачивал ему одеяло. Обычно это делала мама...
— Извини, Иви. У меня никогда не было маленькой дочки.
Она повернула голову в сторону двери, которая вела в комнату Джо:
— Джо знает, что сделать.
— Ну ладно, — Хью вздохнул. — Просто... потому что... потому что у нее есть маленькие братья и сестры. — Но Иви продолжала дуться, и Хью добавил: — Я бы очень хотел подоткнуть тебе одеяло, как надо, дорогая.
— Не называя меня так.
— Почему нет?
— Она называла меня так.
— Кто? Джо?
— Нет. Горилла.
Конечно, Иви имела в виду Присциллу. Хью с трудом смог подавить улыбку.
— Обещаю так тебя больше не называть, — торжественно заявил он. — А теперь расскажи мне, как Джо заправляет тебе одеяло.
Иви погладила кровать.
— Она садится сюда.
— О да, конечно, — сказал Хью, присаживаясь на край кровати.
— И она рассказывает мне сказку, но ты не должен рассказывать сказку.
Хью почувствовал облегчение. Рассказывать сказки он не мастак. И внезапно его озарило: ему вовсе не нужно расспрашивать дочку, что и как делает Джо.
— Я, кажется, знаю, что ты от меня хочешь, — сказал он.
— Что? — спросила она. Ее зеленые глаза радостно заблестели.
Хью взял ее за руку.
— Я должен съесть тебя, начиная с кончиков пальцев. — Он шутливо зарычал и начал покусывать ее пальцы.
— Нет! Не надо меня есть! — восхищено завизжала Иви.
— Нет? Тогда я должен щекотать тебя? — предположил он, щекоча ее бока.
— Нет, нет, — возразила она со смехом.
— Опять неправильно? — Он издал преувеличенно громкий вздох. — Ну, тогда, разу меня ничего не получается, я должен просто обнять и поцеловать тебя на ночь.
— Да! — с возбужденным криком она протянула руки.
И Хью обнял ее.
Его сердце разрывалось от любви и нежности. Она была его маленькой девочкой. Только его. Она была такой крошечной и теплой и пахла душистым мылом, которым Джо обычно мыла ее чувствительную кожу.
25 
