Последние отзывы

  76  

Улыбка Милдред была еще более болезненной.

— И скорее, чем ты думаешь, моя дорогая. Ровена нахмурилась.

— Как это?

Милдред огляделась, чтобы убедиться, что они сейчас одни.

— Леди Беатрис затаила злобу с тех пор, как узнала, что ее выдают замуж за мальчишку из Малдуитов. Она в бешенстве на Уоррика, и если она чего унаследовала от отца, так это его мстительность. Она хочет заставить его пожалеть о том, как он с ней поступил, и хочет отыграться на тебе. Глаза Ровены расширились.

— На мне? Но она пользуется властью теперь, когда Уоррик уехал?

— Некоторой, далеко не полной, но она слишком умна, чтобы полагаться на это и больше ни на что. Я подслушала ее разговор с сестрой прошлым вечером, и действительно умно то, что она задумала. Она не знает, за какое преступление Уоррик превратил тебя в пленницу, никто не знает, но она планирует приписать тебе кражу.

Ровена прикрыла глаза, потому что вдруг поняла.

— Она скажет, что я украла что-нибудь у нее.

— Да, и не что-нибудь, а ее наиболее ценную игрушку — жемчужное ожерелье, подаренное Уорриком. Мелисант поддержит ее, скажет, что только тебя видела в комнате перед тем, как оно пропало. Беатрис потребует потом обыскать ткацкую, а также комнату Уоррика, а именно там она спрячет в укромном месте ожерелье, чтобы подтвердить твою вину.

— И она даже не будет настаивать на том, чтобы меня посадили в темницу. Это будет сделано в любом случае до возвращения Уоррика, а он может поверить наговору. Он так часто называл меня маленьким воришкой. Он будет принужден наказать меня, сурово — возможно…

— Это не твоя забота, детка. Что случится с тобой до его возвращения, именно то, чем и надеется Беатрис удивить Уоррика. Ровена нахмурилась.

— Но Джон Гиффорд…

— Его нет. Там другой тюремщик, известный своими злоупотреблениями над пленниками. Ровена побледнела.

— Я… я видела его.

— И это еще не все. Беатрис будет настаивать на твоем допросе, чтобы якобы узнать, что еще украдено. Ты знаешь, как допрашивают пленников?

— Пытка?

— Да. Эта стерва надеется, что ты будешь изуродована, и… и потому Уоррик не захочет больше тебя видеть, и еще более — что ты потеряешь бэби. Вот чем она думает уязвить его, потому что знает — все знают, как он хочет сына, пока и незаконного.

— Все, меня тошнит.

— Я понимаю, — сочувственно сказала Милдред.

— Нет, действительно тошнит.

И Ровена выбежала в умывальную.

Когда Ровена вернулась, Милдред смочила полотенце холодной водой и положила ей на лоб. Ровена с благодарностью посмотрела на нее и спросила:

— Когда она собирается это осуществить?

— Когда Беатрис опоздает к вечерней трапезе. Это будет ее объяснение — что она хотела надеть ожерелье и не нашла его. Но ты сможешь уйти до того. Я приготовила тебе сумку с едой и одеждой — кое-что из твоей, но также из одежды служанки, потому что тебе надо соответственно одеться, чтобы можно было незаметно передвигаться. Я спрятала сумку в прихожей, и все ждала, когда ты выйдешь сюда.

— Я слишком долго спала.

— А, так наш план работает?

— Твой план, ну да, похоже на то, — Ровена усмехнулась. — Но это теперь не имеет значения.

— Нет, будет иметь большое значение, когда вернется Уоррик. И тебе вовсе не нужно уходить далеко. В лиге отсюда есть лес, достаточно густой, чтобы спрятать целую армию. Будь там поближе к опушке, и я пошлю Уоррика за тобой, как только смогу объяснить ему, что было необходимо, чтобы ты ушла.

— А ты не пойдешь со мной, Милдред?

— Мое отсутствие заметят слишком быстро, а это привлечет внимание к тому, что и тебя нет. А так они не начнут искать, пока Беатрис не обвинит тебя. И тебе легче будет выйти незамеченной в одиночку, мне надо быть здесь, чтобы убедить Уоррика в том, что Беатрис лжет.

— Ты забываешь, что он не слушает оправданий — по крайней мере от нас, — сказала Ровена тихим голосом. — Если я должна уйти, то лучше мне не возвращаться. Турес не слишком далеко отсюда…

— Это добрых три дня ходьбы пешком, — воскликнула Милдред с ужасом.

— Но мои люди там помогут мне или спрячут меня, пока я смогу придумать, как освободить мать из замка Эмбрей.

— Ровена, не может быть и речи о таком далеком переходе пешком и одной. Положись на Уоррика. Дай время, он поймет, что к чему. Я чувствую это.

Ровена покачала головой.

— У меня нет такого доверия. И теперь, когда думаю об этом, я не хочу, чтобы человек, который так испортил своих детей, воспитывал моего ребенка, понимаешь, Милдред?

  76