Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
41 
— Не имел… — презрительно сплюнул прямо на пол Хам Хмельсинг.
— Понятно, не имели чести, — поморщился я.
— Да, вы совершенно правильно…
— Что ж, вы свободны.
— Свободен? Но…
— Что «но»? — вздохнул я, не собираясь больше помогать профессору, доозвучивая за него фразы. Но, поскольку он тянул с ответом, явно издеваясь, пришлось уступить. — Вы что-то видели?
Хам Хмельсинг снова сфокусировал внимание на мне, подумал и решился:
— Она плакала в коридоре, но я не знаю, что… Хотелось подойти и спросить, может…
— Кто плакал?
— Та чертовка с… Но она отвернулась и начала рисовать себе…
— Что рисовать?! — окончательно запутался я.
Пьяница выразительно ткнул себе пальцем в глаз, пояснив:
— У неё потекла вся…
— Ладно, большое спасибо. — Я потерял терпение, встал и распахнул дверь. — Вы свободны.
Старик увидел открытый выход, икнул и, покачиваясь, вышел, один только раз ударившись лбом об косяк. Причём не обиделся и не удивился…
Эльвира сострадательно покосилась на меня. Ей-то привычно, этот тип у неё преподавал, а я уже чувствовал повышенное нервное сердцебиение. Может, сделать короткий перерыв? Но нет, отдыхать некогда, до вечера нужно проверить максимальное количество подозреваемых…
— Мне нужен список пассажиров.
В дверь тут же заглянул мой добровольный помощник:
— Конечно, сейчас сбегаю к капитану! Могу ли я ещё чем-нибудь быть полезен, офицер, может, чашку кофе? Немного виски? Хорошо прожаренный стейк?
— Нет, спасибо, я работаю.
— Да, понимаю, понимаю, — закивал вампир. — Быть может, тогда мне заменить вашу спутницу? Она явно устала, и я мог бы вместо неё записывать показания подозреваемых. У меня очень хороший почерк. В прошлом столетии я служил секретарём у Бориджей!
Я поднял на него заинтересованный взгляд, встал, шагнул к дверям и повторил:
— Спасибо, нет.
— Конечно, конечно, вам видней. Но если я только понадоблюсь — к вашим услугам, сэр!
Он резко развернулся, чтобы бежать выполнять поручение, но…
— Где вы были сегодня с десяти утра и до начала конференции? И кстати, как вас зовут? — быстро спросил я, перехватывая вампира за рукав, прежде чем он успел выскочить в коридор. Я давно заметил, что у него не было беджика, это подозрительно, хотя и могло иметь вполне невинное объяснение — забыл нацепить с вечера или потерял в суматохе на конференции…
Он застыл на месте и, не поворачиваясь, медленно ответил:
— Не помню.
— Как это? — вмешалась Эльвира, сразу хватая блокнот. — Не помните своё имя? Как интересно…
— Вы хотите знать моё имя? Правда?! — неожиданно просияв, обернулся вампир. Клоунничает или говорит серьёзно, я пока не мог понять. — Что ж, тогда начну издалека. В тысяча триста двадцатом году мой дедушка вступил в Союз левых радикалов, правого крыла, центристского толка натуралов, под знамёна Ричарда Покусаю Всех На Месте! Помните его? Он был такой натурал, что всегда ходил только голым и чуть было не сделал нашу страну вампирской монархией. Тогда ещё была популярна песенка: «Делегат делегату брат! Будь вампир ты, а будь депутат. От чертей, от горгулий, неважно — долю крови получит каждый!» А знаете, кто сочинил этот гимн? Вы не поверите, именно мой дедушка! Так вот потом он…
— Стоп. — Я хлопнул ладонью по столу. — Какое это имеет отношение к тому, где лично были вы с десяти утра до заявленного начала речи господина Арона Мультури?!
— Честно говоря, никакого, — подумав, признал вампир. — Просто я думал, что вам как образованной личности должно быть интересно, почему я стал таким, что и имени своего не помню. А ведь корни моей плохой памяти кроются ещё в глубокой древности. Например, моя двоюродная прапрапрабабушка забывала даже свой собственный адрес! В детстве её постоянно приводили домой соседи, разумеется укутанную и накормленную, что, как вы понимаете, очень устраивало её родителей…
— Ладно, мы с вами ещё поговорим, а пока вы свободны. Только принесите мне список всех участников конференции и позовите…
— Никого не звать! — решительно поднялась Эльвира. — Я мигом на кухню, и пока ты не поешь, никаких больше допросов!
Через пятнадцать минут она заставила меня съесть два кекса и практически силой влила в горло чашку горячего чая с лимоном. И только когда я, сытый и довольный как удав, развалился на койке, то понял, как же я на самом деле устал. Ничто так не утомляет психику, как допросы, а допросы вампиров вдвойне. Они же врут на каждом шагу — по поводу и без повода. И не потому, что хотят, просто не могут иначе, традицию потенциальной лжи они впитывают с молоком матери…
41 
