Последние отзывы

  34  

— Ты уверен, что не хочешь разок нырнуть? Там весело, я перевернула пару гробов с вампирами.

Свежевыкупанная Эльвира встала передо мной. Чертовски соблазнительная, яркая, со стекающими по гладкой коже жемчужными каплями воды. Наверное, я всё-таки за депиляцию у женщин, хотя золотисто-рыжий пушок, которым обычно покрыты все чертовки, её бы тоже красил. Да такую девушку вообще ничем невозможно испортить…

— Нет? Ну тогда всё, пора за работу!

Усилием воли я оторвал взгляд от её пупка и начал подниматься. Боль сразу вернулась, но долг превыше всего…

— Идём, лентяй! — Она цапнула меня под руку и почти силой увела с палубы. Автоматически я ещё раз отметил загорающего певца-вампира и спешащую к нему Памеллу…

Всё, что было дальше, как-то прошло мимо меня. Я даже не помню, кто читал доклады, о чём, с каким успехом, кого и как шельмовали и чем мы во время этого конкретно занимались. Эльвира у кого-то брала интервью, я не переставая щёлкал фотоаппаратом. Каждый кадр отдавался звоном в моей тяжёлой похмельной голове. Сколько помню, в последний раз я пил эту самогонную дрянь с одноклассниками на школьном выпускном. Зачем было вчера и всё было как было?!

Наконец Эльвира не выдержала, повела меня в бар и заставила выпить рюмку водки.

— Хочешь, приляг отдохни. Потому что ты мне будешь нужен через час на конференции.

Я благодарно кивнул, с трудом добрался до своей каюты, поставил будильник, рухнул, и дальше ничего не помню.

Проснулся оттого, что чьи-то сильные руки поставили меня вертикально. Эльвира строго смотрела мне в глаза.

— Конференция уже началась. Я бы тебя не будила, но сейчас будет выступать старейшина всех вампиров, и это необходимо сфотографировать.

— Ну и сфотографировала бы сама, — буркнул я, чувствуя угрызения совести, ибо будильник я элементарно не услышал.

— Да запросто! Только ты куда-то засунул фотоаппарат, и я не могу его найти.

Теперь уж мне пришлось проснуться окончательно. Голова ещё болела, но не так, как днём. После коротких поисков мы убедились, что в каюте его точно нет. В конце концов, злополучный фотоаппарат обнаружился в баре. Я умудрился тихо забыть его на барной стойке. Да стольких глупых промахов у меня в жизни не было, а тут за два дня?!

Хорошо, что бармен, толстый чёрт с непроницаемым лицом добродушнейшего маньяка, прибрал его от греха подальше и сейчас вернул при первом намёке. Хотя и потребовал назвать марку аппарата. Я не знал, но Эльвира, разумеется, вспомнила, фотоаппарат-то редакционный.

А в результате на лекцию вождя традиционалистов мы опоздали. Зал был полон, все ждали, но, по счастью, главы всех вампиров ещё не было. Поскольку свободных мест не осталось, мы с Эльвирой встали у двери.

Мимо нас, толкнув меня острым локтем, пролетел молодой мурмынский вампир. Он вскочил на сцену, опрокинул два микрофона и, повернувшись к залу перекошенным лицом, истерично прокричал:

— Великий Арон Мультури мёртв! Его убили!

Над залом пронёсся тихий стон ужаса.

Вампиры вставали, хватались за сердце, плакали, требовали подтверждений, свистели. Назревала паника и хаос…

Тело среагировало быстрей, чем мозг. Я быстрым шагом дошёл до сцены и повернулся к залу:

— Я сержант полиции Ирджи Брадзинский! Всем оставаться на местах и сохранять спокойствие!

В зале мигом повисла затаённая тишина. Видимо, где-то глубоко внутри даже такие эгоисты, как вампиры, привыкли подчиняться государственной власти.

— До тех пор, пока корабль не прибудет в порт, объявляю себя ведущим расследование этого преступления. — Я вытащил из нагрудного кармана свой полицейский значок, демонстрируя его сидящим в зале. Хорошо, что не потерял, как фотоаппарат, и не забыл в номере, а то бы выглядел полным дураком, а главное, не смог бы взять ситуацию в свои руки. — Если среди присутствующих есть другие представители полиции, охраны, юристов — прошу подойти ко мне.

Никто не шевельнулся.

— Я могу вам дать своих ребят, офицер, — деликатно прокашлявшись, сказал капитан. — У нас уже очень давно не было никаких инцидентов, поэтому о профессиональной охране мы не позаботились.

— Сколько здесь выходов?

— Из зала? Три. По двум сторонам сцены и центральный, для зрителей.

— Поставьте своих матросов у дверей. И никого не выпускайте.

По залу разнёсся возмущённый ропот, выкрики и свист.

— До моего распоряжения никто не выходит, — громко повторил я.

  34