Последние отзывы

  89  

— Мне тоже от души хихикнул ось, глядя на «доказательства» математика в области литературоведения. — Я закинул ногу на ногу и покачал копытом. — Смертные, вы бы хоть между собой договорились, кто написал «Тихий Дон»…

— Не Шолохов! — твёрдо выкрикнули все трое.

Вот когда мы имеем дело с самым блистательно-упёртым фанатизмом! В церковь их пряником не заманишь, но оцените, с каким религиозным пылом эти сопливые интеллигенты предпочитают отстаивать собственные заблуждения… Какие монахи-схимники были бы, а?!

— Хорошо, пусть не он. Но кто? Вы так и не назвали истинного автора. Некий белогвардейский офицер? Малоизвестный писатель Крюков? Группа советских литературных негров?

— Да, да, да!

— Но вы успешно описали сразу несколько версий, абсолютно противоречащих друг другу! Среднестатистический читатель почувствовал себя разведённым на фуфле, и спасти такую «научную литературу» не смогла даже наша адская канцелярия. А уж юристы у нас — звери, поверьте на слово… Делают чёрное белым на айн-цвай! Но с другой стороны, почему вы сами, имея на руках такие «явные улики», не обратились в суд?

— Но… мы же не родственники и не правопреемники.

— Всё равно могли бы подать иск на издательства, типа они вас обманули, указав на обложке автором Шолохова, а у вас на руках доказательства обратного. Налицо чистой воды обман потребителя!

— Видите ли, уважаемый Абифасдон, — наставительно снизошёл первый, — наша благородная цель в поиске истины, а не в отстаивании её по судебным инстанциям. Мы предоставляем читателю возможность задуматься, а уж решение он примет сам.

— Тогда какие претензии? Адская сторона именно это вам и предоставила.

— Вы передёргиваете саму суть договора, — храбро снял, протёр и надел очки низкий. — Если так и невозможно доказать авторство «Тихого Дона», то наше соглашение изначально строилось на ущемлении прав клиента. Мы будем жаловаться!

— Кому? — хищно осклабился я, но, подумав, сбавил тон: — Будь по-вашему, бюрократы… Я дам вам ещё один шанс.

— Какой? — сразу успокоились все.

— Спросите у него сами.

— У кого?

— У Михаила Шолохова. — Я щёлкнул пальцами, и шестеро мелких крылатых демонов, зародившихся от моего дыхания, в единый миг унесли вопящую троицу через распахнутое окно в соседней комнате.

Я встал и потянулся. Несколько мгновений благословенной тишины, пока наши сволокут их в чистилище. Сколько помнится, Шолохов, как убеждённый коммунист, в Рай не попал, но и Пекла не заслужил. То есть логически может находиться только в одном месте. А познавательная экскурсия в чистилище едва ли не самый излюбленный маршрут для воспитательных целей с обеих сторон, и Света и Тьмы…

Ну что ещё? Я побродил туда-сюда по пустой квартире, задул свечи (башка уже болит от этой химической вони!), поржал в голос над их надписями в пентаграмме, три раза найдя «поцелуй меня ниже» на латыни. Из какого популярного журнальчика магические формулы списывали, филологи-камикадзе?

О! От нечего делать позвонил Альберту с городского. Мой друг ангел был занят, автоответчик пообещал, что хозяин «перезвонит», и благословил меня за сообщение. А уже через минуту демоны доставили троих бледных, перепуганных и подмоченных соавторов пред мои грозные очи.

Я с видимым удовлетворением отметил, что рука старого казака крепка по-прежнему и кулак мимо цели не свистит. Левая половина лица каждого была расцвечена багрово-красным бланшем, быстро наливающимся изысканной синевой.

— Итак, он существует? И, кажется, вполне успешно отстоял своё авторство — один против троих…

— Совершенно грубый и невменяемый человек, абсолютно не приспособленный к ведению цивилизованного диспута! — перебивая друг друга, загомонили все трое. — Он нас даже толком не выслушал, сразу драться! Ни одного весомого доказательства, ни одного взвешенного аргумента, ни одного нотариально заверенного документа! А вы знаете, куда он послал нашу графологическо-лингвистическую экспертизу?!

— Мне кажется, теперь бы вы написали своё разоблачение немного иначе, с фэнтезийным уклоном, хорошим драйвом и даже экшеном?

— О да-а!

— Пожалуйста, поставьте ваши автографы пока на этом экземпляре.

Они воодушевлённо расписались мне на титульном листе своей книги.

— Ага, спасибо, моей жене будет очень приятно. Она любит погрызть бумагу на ночь…

  89