Последние отзывы

  24  

— Да, шеф! Да. Сижу с семьёй, наша мама приехала, праздничный ужин, вы же понимаете… Ага… Ну и? Я?! Нет, никаких проблем, сейчас всё брошу и на задание. Да что я, тёщу любимую никогда не видел?! Сию же минуту выезжаю!

О задница Вельзевулова, каких усилий мне стоило сделать скорбное лицо, вставая из-за стола:

— Простите, мама… работа! То есть служба! А это дело святое, этим манкировать нельзя, личным звонком шефа — не брезгуют…

— Срочный грешник? — печально вздохнула Азриэлла, незаметно подпихивая мне под ноги медвежий капкан. Ха, это срабатывало уже шестьдесят шесть раз, но лишь тогда, когда я и сам хотел остаться дома, а сейчас — фигу!

— До свидания, милая.

Вслед мне метнулась стальная сеть с крючьями, но я увернулся. Тёща бросилась врукопашную, но ей не следовало делать этого на моей территории. Я сбил её прямым ударом приклада по зубам и, пока моя жена поднималась ей на помощь, успел дважды приложить ногой по почкам. После чего, как вы понимаете, бежать пришлось уже не оглядываясь…

Пятнадцатью минутами позже я нажимал кнопку звонка в элитной многоэтажке. Клиент был просто идеален — получил что хотел, к нашей стороне никаких претензий не имеет, всем доволен и охотно отправится к нам в Пекло. Случай редкий, согласитесь. За полторы тысячи лет я лично помню таких не больше шести-семи…

— Владимир Фёдорович?

— Входите, не заперто!

— Вы уверены, что я могу войти, приглашаете? — уже чисто для проформы уточнил я. По голосу же понятно, что ему всё давно до лампочки.

— Разумеется, заходите!

— Владимир Фёдорович? — Я протянул ладонь довольно молодому человеку лет двадцати пяти — двадцати семи, стройному, подтянутому, с намечающимися залысинами и грустными интеллигентными глазами.

Он привстал с дивана, искренне пожал мне руку и с ходу предложил:

— Ну что, отправляемся?

Э-э-э…

— Прошу прощения, но вы ведь демон? — чуть близоруко сощурился он. — По крайней мере, когда я подписывал договор, меня предупреждали, что через год явится демон в обличье человека и заберёт меня в Ад. Вчера позвонили по телефону, напомнили, что срок вышел. Я готов.

— Не хотите помолиться?

— Думаю, поздно…

— Верно, но, может, хотя бы выпьете для храбрости?

— Нет, обойдусь. Пойдёмте побыстрее…

Лично для меня всё это было весьма странно. Никаких истерик, слёз, молитв, уговоров повременить, да этот парень буквально рвался к нам на вечные муки!

— Имя моё Абифасдон. — Я принял свой естественный облик. — Трепещи, смертный, ибо купель нечеловеческих страданий ждёт тебя на веки вечные!

— Действительно, демон… — Грешник слегка побледнел, но не более.

— Я теряю форму?

— В каком смысле? — не понял он.

— В самом прямом! Перед вами демон! Вас ждёт геенна огненная! Всё это не шуточки, а вы даже не вздрогнули…

— Ха… — грустно улыбнулся Владимир Фёдорович, — просто вы не видели мою тёщу! Или… видели?!!

Минуту мы молча смотрели в глаза друг другу, и наше взаимопонимание не нуждалось в лишних объяснениях. Потом я принял облик человека и так же молча обнял парня за плечи, как собрата по несчастью…

— Покажи договор. — Мы перешли на «ты»; пока он готовил кофе, я споро пробегал цепким взглядом типовой текст. — Ага… ага… так, а это что за хрень? Как можно было заключить договор всего на один год?! Да ещё за… «за предоставленную возможность избавиться от гражданки Остопорчук И. В., являющейся матерью моей супруги…»? Они были обязаны предоставить тебе гарантию! Как можно продавать душу за «возможность»? Тебя просто кинули, Володька…

— Сам виноват, — грустно улыбнулся он, — начитался глупых книжек по оккультизму, произвёл вызов, а там… не помню. Пришёл в себя уже с этим вот договором на руках. И должен признать, возможности мне предоставили щедро…

— Ну да, как же! А то я не знаю наши спецслужбы, — фыркнул я. — Думаешь, ты для них кто? Ты — мясо! С тобой не церемонились и развели как последнего институтского лоха. У нас треть контингента — интеллигентные люди! Не представляешь, на каких мелочах горят — ему сдачу недодали, в магазине обхамили, машина грязью обрызгала, бугай на улице на ногу наступил, а он пошёл домой, Кафку почитал и повесился! Попадает за самоубийство к нам в Ад, удивлённы-ы-ый… Типа, а почему?! А потому!

— Но я…

— Молчи уж!

— Молчу…

— А выпить есть?

  24