29 
А у красы и гордости мотострелковых войск государства Израиль неожиданно проснулись выдающиеся сверхспособности – она резко встала, повесила на одно плечо «галил», на другое бессознательное тело укурённого толкиениста и решительным шагом направилась к выходу. Уже на улице её догнал всё тот же официант в кружевах, капризно напоминая:
– А платить кто будет, дорогуша?
Рахиль сплюнула сквозь зубы и что-то прикинула в уме. Нет, как оказалось, не курс шекеля к рублю, а время, которое, по её расчётам, оставалось у гей-бара. Официант, заламывая руки, попытался повторить справедливое требование, но в этот миг бар начал растворяться. Парнишка вскрикнул, схватился за сердце и равнодушно отправился вдоль по улице устраиваться на другую работу.
Отряд бритоголовых остановил его буквально за мгновение до того, как Рахиль уволокла Миллавеллора за угол соседнего дома. Они быстро обыскали то место, где ещё недавно медленно танцевали раздетые мужчины и пьянствовали наши герои, ничего не нашли и, развернувшись, тем же строевым шагом направились обратно.
Бдительная израильтянка не спеша опустила ствол автоматической винтовки. Вообще-то она даже любила загадки, только простые, типа: «Сто одёжек и все без нормальных пуговиц» или «Сидит Сара в темнице, а бритая коса на улице», ну и так далее… А загадки сложные, противоречивые, бессмысленные и не имеющие ответа в одно слово, её искренне раздражали. К таким она логично относила временное исчезновение домов, появление Белого Братства и пропажу любимого подъесаула.
Здание, кстати, появилось. Но, разумеется, совсем другое, теперь это был сияющий яркими витринами магазин, торгующий эротическим бельем для мужчин и прочими прибамбасами…
А Иван Кочуев пришёл в себя от безудержно слепящего света, бьющего в глаза. Как вы помните, умиротворить его до полусонного состояния всего парой бутылок хорошей водки было нереально, поэтому он вполне отдавал себе отчет в происходящем. Ещё минуту назад он тупо пялился на улыбчивых извращенцев, явно строящих ему глазки, и лишь подкручивал ус, с трудом удерживаясь оттого, чтоб с досады не плюнуть на пол.
Не то чтобы он сам по себе был так уж агрессивно воспитан в плане отношения к лицам нетрадиционной ориентации. Быть может, даже наоборот, как филолог и образованный человек, он не мог отрицать, что геями были многие действительно великие люди, и воспринимал это как данность. Но вот как казак…
О, как подъесаул, то есть уже почти офицер, старший чин в войсковом реестре, он не мог позволить себе ни малейшей поблажки, и окружающие тонко это чувствовали. Обижались скорее всего, но рукам волю не давали, ограничиваясь томными вздохами и укоризненным перемигиванием…
– Сидите смирно. Не надо дёргаться, будет больно, – раздался знакомый голос демона, и из волны света чётко появились те же самые оранжевые глаза. – У нас образовалась ещё пара вопросов. Оказывается, сведения, которые вы о себе сообщили, неполные…
– А я вам вообще хоть что-нибудь о себе говорил? – Молодой человек вовремя вспомнил тактику ведения диалога по-еврейски. Допрашивающий этого не учёл и купился сразу…
– Почему вы не сказали, что договор не был надлежащим образом подписан и скреплён кровью?
– А как вы догадались?
– Мы видим каждого человека насквозь! – Голос вознёсся к патетическим высотам. – Ни одна душа не смеет войти в Задом и Умору, не имея на это соответствующих документов: распоряжения, приказы, уведомления, приглашения, заверенные подписью, и… тьфу! Где у вас все эти бумаги? Вы хоть понимаете, что я сейчас же должен вышвырнуть вас обратно?!!
– В смысле в Рай? – наивно уточнил казак Кочуев, чуть подаваясь вперёд.
В ту же секунду его руку ожёг разряд тока! Он едва ли не прокусил губу, но больше не дёргался – урок был понят…
– Вернёмся к нашему разговору. В Рай я вас отправить не могу, не в моей компетенции. Но вот Задом и Умору вы обязаны покинуть в течение двенадцати часов. Рекомендую подчиниться. Есть вопросы?
– Пожалуй, нет…
– Жалобы, предложения, конструктивная критика, какие-то пожелания по обслуживанию и сервису?
Подъесаул молча покачал головой.
– Ну что ж, не смею задерживать. У меня такое ощущение, что мы будем встречаться часто…
В следующее мгновение Иван открыл глаза в совершенно незнакомом помещении. Вокруг стояли витрины и манекены, со всех сторон на него смотрели огромные зеркала, многократно отражая целую толпу изумлённых казаков в окружении трусов, стрингов, тангов, маечек, кружевных чулок, подвязок и ажурных носочков с вышивкой.
29 
