Последние отзывы

  32  

Итак, «законы сосуществования с противоположным полом» по-бабушкински выглядели примерно так: «Мужчина — суть вещество изменчивое, противоречивое, склонное к крайностям, и управлять им следует соответственно. Политика кнута и пряника в большинстве случаев не срабатывает, ибо к первому он привыкает, впадая в мазохизм, а от второго быстро становится инфантильным эгоистом. Посему в дрессировке мужчин действенен лишь один метод — запугивание! Прямое, косвенное, тайное, гипертрофированное, поступательное, стимулирующее, противоестественное и т. д.».

На практике это выглядело примерно следующим образом: если мальчик в детсаду дёрнул тебя за косичку, — дай ему в нос! Именно в нос, без предисловий и объяснений, мальчики этого очень не любят, но всерьёз драться с девочками уже стесняются. (Маленькая Рахиль гордо ходила с жиденькой косой, а треть её группы с распухшими носопырками…)

Дальше — больше. Одноклассник на школьном балу прижал в угол и елозит потными ладонями по коленкам — целуй его взасос прямо на уроке у доски — отворот стопроцентный! (Вынужденно сменили место учёбы восемь половозрелых недорослей…)

Педагог делал непрозрачные намёки — давай ему взятку в десять рублей пятнадцать копеек, вломившись на педсовет, и рыдай в голос, что не смогла заработать больше, но отдашь с лета! (Правда, в этом случае две школы пришлось сменить уже самой Рахили, но ведь главное — принцип…)

Что она творила с сержантами своей части в израильской армии — предлагаем домыслить самостоятельно. В общем-то, всё вышесказанное приводилось здесь с одной лишь целью — показать, как ковался характер нашей богоизбранной героини, бывшей, в сущности, очень милой и даже в чём-то застенчивой девушкой…

— Ну а этот прокуратор, как вы уже поняли, тоже долгое время пожил в Иерусалиме и соответственно нахватался много умного. Что же он сделал? Он таки сказал: «Я умываю руки!» Типа вершите что хотите, я в вашем иудейском привате не участвую, я весь крайний, у меня милое алиби, я вообще, блин, сплошной итальянец!

Рахиль перевела дыхание, внимательно прислушиваясь к реакции публики. Публика дрыхла…

Нет, честное слово, у фаллоимитирующего столба оставалось всего четверо эльфов, включая и Вершителя. Прочие дёрнули на охоту за Иваном и Миллавеллором, а эти остались стеречь деятельную еврейку. Девушке ничего не оставалось, кроме как усыпить бдительность врага байками в надежде дать дёру. И ведь у неё это практически получилось!

В том смысле, что эльфы охотно согласились послушать яркий и захватывающий многосерийный боевик под названием «Ветхий Завет». Кое-где ей даже аплодировали, но эпический пересказ скитаний еврейского народа (особенно слушателей поразили сорок лет скитаний по сравнительно небольшой пустыне…) постепенно убаюкивал. Рахиль практически до мелочей рассчитала, что к моменту обращения неверующего Фомы остроухие полягут, однозначно!

— И они таки распяли Иисуса Христа… И кровь его текла из-под венца тернового, и плакала мать его на горе Голгофе, и смеялись стражи, и скорбели ученики, и…

— Получается, что вы с ним принадлежите к одному народу? — Вершитель неожиданно открыл глаза именно в тот момент, когда израильтянка почти приняла низкий старт. Бывшая военнослужащая гордо закивала, вынужденно делая вид, что в такой оригинальной позе просто легче думается…

— Тогда почему бы тебе не подождать возвращения тел твоих друзей в молитвах твоему Богу?

— Э-э, таки думаю, Ему больше понравится, если я попробую вернуть четверых заблудших баранов (пардон, овечек!) в его паству…

— Нет! — твёрдо определились эльфы, игриво переглянувшись между собой. — Мы поможем тебе, мы сделаем всё так, как ты сама нам сказала…

— Не поняла?

— Мы тоже хотим посмотреть на распятие, — мрачно улыбнулся Вершитель, поднимая свой арбалет. Рахиль только скрипнула зубами, поняв, что рукопашной не будет…

…Узкая золотистая тропа петляла вверх-вниз по относительно невысоким склонам, белый конь увозил тройную ношу в зелёную безбрежность леса. На одном из таких холмов Иван Кочуев успел обернуться и заметить мелькнувшую вдалеке верхушку памятного столба. После чего вежливо попросил остановить лошадь…

— Скорее буря повернёт вспять и буйный ветер успокоит волны, чем конь Рыдающей Принцессы на скаку остановиться соизволит резко! — высокопарно продекламировал подпрыгивающий у самого хвоста Миллавеллор. Казак, зажатый меж ним и спиной эльфийки, молча просунул свободную руку ей под локоть, сгрёб поводья и, рванув на себя, рявкнул:

  32