Глава девятая

О том, что выражение «в пролёте…» бывает обидным не только в моральном смысле. Хотя сам пролёт — это ещё ничего, а вот приземление…

Многотрубчатое, витиеватое, но компактное оружие, позаимствованное эльфом, включалось и выключалось одной-единственной кнопкой. При её нажатии несколько лучей из стволов сплетались в своеобразную радужную линию с оранжевым шариком на конце и плавили всё подряд. В качестве демонстрации Миллавеллор сначала завёл ребят в рубку управления, с гордостью указав на то, что когда-то было пультом. Впечатление такое, словно там всё проутюжили, сварив все рабочие панели и микросхемы в один малоприглядный комок. Корабль был полностью лишён управления. Месть мелкая, но греющая душу…

Только после этого они вернулись в комнату с золотыми сетями. Борцы за распространение светлого образа Дэви-Марии-Христос энд Кали встретили троицу невнятными матюкающимися молитвами. Доброй души Иван Кочуев порывался дать всем волю, но парни категорично отказались от «происков сатаны в казачьей форме». Эльф тоже предложил не тратить время зря, а, взявшись за «автоген», бодро вспорол в крышке люка изрядную дыру. Снизу ударил свежий ветер…

— И где намёк? Таки я смутно не поняла ваш модный юмор — мы будем туда прыгать?! — Рахиль крепко взялась за портупею подъесаула, круглыми глазами всматриваясь в безбрежную черноту.

— Здесь невысоко, — уверенно заявил остроухий экстремал. — Не бойтесь, у меня эльфийское зрение, мы приземлимся прямо на мягкие кроны деревьев, в гостеприимные объятия листьев и ветвей!

— Ой, и почему я вся такая недоверчивая?! И во мне нет желания в случае промаха напороться на сук!

— На кого? — отвлёкшись, переспросил казак.

— В единственном числе и не женского рода, — хмуро пояснила госпожа Файнзильберминц. — На что вы там вечно оглядываетесь? Ага-а…

В комнату бочком-бочком втиснулись два инопланетных беса. Видимо, лимит угроз и запугиваний был ими исчерпан, в руках у каждого трепыхалась аккуратная белая тряпочка.

— Мы пришли с миром, мы несём вам… Отч ыв янем етеаклот, Снаг?

— Код, умеом-оп, итэ ихисп ьсиларбос ьтагырп…

— Я практически их понимаю или мне таки снова кажется? — покусывая нижнюю губу, на мгновение призадумалась Рахиль. — Ваня, не молчите выразительно, я больше не буду в них стрелять. Наш общий друг и так испоганил ребятам всё, что можно, до упора…

— За мной! — Седой эльф ещё раз патетично взмахнул рукой.

— Э-э… а здесь точно невысоко? — Не показывая страха, Иван осторожно отшагнул от края.

Вместо ответа Миллавеллор махом сорвал с него казачью фуражку и швырнул вниз. Подъесаул едва не онемел от такой наглости…

— А я бы уже пять минут как дралась, — со всей серьёзностью прокомментировала израильтянка.

Молодой человек лихорадочно схватился за шашку…

— О, неужели вы не слышали, как она упала в зелёные ладони леса?! Прочь бессмысленные сомнения! Почувствуйте свежесть ночи, вдохните её полной исстрадавшейся грудью! Отриньте всё, что стоит меж вами и вечной свободой, — жизнь прекрасна!

С этими словами эльф широко распахнул объятия и, сжав костистыми руками наших героев, бросился вниз, увлекая их за собой. Сдвоенный визг Ивана и Рахили был слышен недолго…

— Ончот ихисп!

— В юумас укчот, Код…

…Казак Иван Кочуев пришёл в себя ранним утром оттого, что его припекало солнышко и какой-то невежливый, но работоспособный муравей заполз в ухо. Выковыряв деловую букашку, подъесаул сладко зевнул, открыл глаза и тут же поспешил закрыть их снова! Видимо, его что-то не устроило, и, хорошенько подумав, он понял, ЧТО именно.

Во-первых, до земли было ещё достаточно далеко — метров пять, а то и семь, то есть падать в любом случае больно. Во-вторых, он мерно покачивался в воздухе, крепко зацепившись новой портупеей за очень одинокий сухой сук раскидистого дуба. Слезть без посторонней помощи — не то чтобы проблематично, а попросту невозможно! Поставьте (или повесьте?) себя на его место, действительно, много ли причин для радости?! И главное, он абсолютно не помнил, как сюда попал…

  20