очень нудно 
3 
Вот этот аргумент оказался решающим, и Джонатана неожиданно толкнули в спину, выпихнув из экипажа. Адвокат ловко приземлился на все четыре лапы, а коляска тут же уехала, исчезнув в клубах пыли; коварный румынский кучер даже не оглянулся…
- Итак, это и есть печально известный перевал Дохлая Собака,- сам себе сказал Джонатан, стараясь унять тревожную дрожь хвоста.- Ну и чего в нём такого страшного?
На самом деле он жутко перетрусил и даже спел пару фривольных куплетиков о мартовской любви, чтобы поставить в тупик волка. Но как только последние лучи солнца скользнули за вершины деревьев, неожиданно раздался жуткий грохот, оглушительный звон цепей и непонятый кудахтающий шум! Молодой адвокат едва не подпрыгнул - из темноты появился чёрный экипаж, запряжённый парой бледных куриц, которыми правила, сидя на козлах, жуткая чёрная крыса…
Кучер-крыса натянул поводья, не сказав ни слова. Зловеще сверкнув своими красными глазами, одним губернаторским взглядом приказал забраться в карету. Джонатану резко расхотелось куда-либо ехать, но волчий вой за спиной заставил его быстро прыгнуть внутрь. Он ещё не успел удивиться старомодной отделке интерьера, как карета рванула с места! Бедного котика швыряло от стенки к стенке, они мчались с такой сумасшедшей скоростью, что Джонатан, не выдержав, заорал кучеру: «Притормози своих психованных курей или мы перевернёмся!» Но тот, цинично рассмеявшись, лишь щёлкнул кнутом. Сводящее с ума кудахтанье слилось с волчьим воем, и впереди заплясали голубые огни сверхъестественной формы. Вот только тогда молодой адвокат испугался понастоящему.
- О небо, ведь в канун Дня святого Георга голубое пламя указывает на заколдованные клады! Выходит, что все суеверия… настоящие?! Со мной настоящая «Мурссферату», настоящая кошачья мята, настоящая защита от настоящих сил Зла… Неужели всё это происходит со мной не во сне?! Я себя ущипну… Мяу-ау!!! Больно-о…
При взгляде на залитые зловещим лунным светом очертания зубчатых стен издёрганный англичанин испытал настоящее облегчение - замок вовсе не был разрушен, как предупреждали его необразованные крестьяне. - В конце концов… мы до-еха-ли… ик! Спасиба-а, поездка б-ла очень даже… ик! Приятной. - Едва сдерживая приступы тошноты, окончательно укачанный Джонатан поблагодарил кучера, почти выпав из кареты.
Крыса не проронила ни звука, лишь отвратительно и страшно оскалив кривые зубы в ответной улыбке…
Джонатан почувствовал, как по его спинке пробежал холодок. Непроизвольный страх всё усиливался; поднимаясь по ступенькам лестницы к главному входу, он весь взмок, шерсть на загривке встала дыбом - массивная дверь беззвучно открылась…
Беднягу уже буквально трясло от нахлынувших недобрых предчувствий. Дверь оставалась открытой, за ней, в темноте, мелькали смутные, зловещие тени. Англичанин уже почти собрался развернуть лыжи к крысиной карете, объяснить, что всё это была чудовищная ошибка, и просить вернуть его в лес к волкам, но… Словно из ниоткуда в дверном проёме тихо появился пожилой тощий кот в широком красном платье. Джонатан невольно поразился его причудливой и странной внешности. Казалось, тот был почти лишён шерсти, отчего его и без того длинные когти выглядели ещё длиннее, а морда - необыкновенно морщинистой и старой. Из-под густых бровей на отступившего адвоката презрительно смотрели немигающие глаза. Губы незнакомца тронула добродушнейшая улыбка.
- - Я, кажется, испугал фас? Пожалуфста, не бойтесь. Здесь фас давно ждут. Моё имя граф Царапкула, добро пожалофатъ ф мой дом. Мы фсе так любим гостей…
Неуверенно переступив порог, Джонатан на мгновение уловил отдаленный хохот. Очень тонкий, слабый и какой-то… неестественный. Списав это на собственную нервозность, он пожал протянутую лапу хозяина. Затем, стараясь не показывать страха («Вот беда-то, и почему у меня так дрожат усы? И колени, и хвост, и лапы, и вообще…»), он кинул прощальный взгляд на дорогу и вошёл в таинственный замок графа Царапкулы.
Граф вёл Джонатана по бесконечному коридору, удивительно, но молодой кот не заметил ни единой попытки осовремеиить замок - строение оставалось совершеннейшим образцом средневековой архитектуры, как внутри", так и снаружи, на каждый случайный звук коридор отзывался зловещим эхом. Единственным источником освещения служили факелы и свечи, отбрасывающие на стены причудливые тени. Языки пламени словно бы танцевали, образуя замысловатые узоры огненно-красного и бледно-голубого свечения…
3 
