Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
41 
– И мне теперь хоть в болото не заходи! – хлюпая носом, поддержал водяной. – Русалки засмеют… Жемчуг я новый добуду, но рыбки!.. Они ж мне как родные… Я их и по именам, и в лицо, и ласково по-всякому… Дай отыграться, аспид милицейский!
– Ну, будет, будет вам… – Мне с трудом удавалось подавить смех. – Что ж мы в милиции, звери какие? У нас тоже сердце есть, мы пожилых людей всегда уважаем. Но сами видите, рассвет скоро, а у меня в Лукошкине дело нераскрытое висит. Вот уж закончу, вернусь…
– Когда? – с надеждой воспрянули дружки.
– Да скоро… может, уже на следующей неделе, хотя… к концу месяца все-таки будет реальней.
– Без ножа режешь, – скорбно решили леший и водяной, потом переглянулись и внесли контрпредложение: – А ежели мы тебе совет дадим, который Баба Яга просила, вернешь проигрыш?
– Вполне возможно, – как бы нехотя согласился я. – Но информация должна быть очень ценной.
– Ладно, – решился леший, – твоя взяла. Только чур, никому не говорить, что я законнику помогаю.
– Помощь – это когда добровольно, – подтвердил я, – а вы просто оказываете мне некую услугу, в обмен на возврат проигранного имущества.
– Во-во… именно так. Значит, слушай… Многое мне неведомо, а только по лесам нашим слух ходит, будто бы вознамерилась нечисть иноземная и в наших краях себе пристанище искать. Уж больно у них там в Европе доблестные рыцари лютуют, вроде всех драконов подчистую извели, эльфов выжили, тролли под землю подались, а ведьмовскому племени и вовсе на людях показываться боязно… Инквизиция! Уловил?
– Не совсем, – признал я.
– А это значит, что простой народ, доселе с нечистью местной в тихом согласии живший, пасторами своими подстрекаемый, в большую амбицию ударился. Не хочет верить в брауни, пикси молока не оставляет, от «маленького народца» подковами да крестом отгораживается. Оно, может, и не так плохо, времена разные бывают. Глядишь, и прошло бы… Но люди более злопамятны и начатого дела не бросают. Видать, уж слишком понравилось священникам тамошним на ведьм охотиться. Решили они, что пора и на Руси свои порядки заводить… Нечисть всякую, ну, нас то есть, поганой метлой выгнать. А как? И удумали они штуку страшную – словом Божьим ужасно могучего демона из самого ада заклясть! Чтоб, значит, он нас отсель повыкидывал…
– Нет, этого им никто не позволит! – категорически заявил я. – У нас суверенное государство, и со всеми своими проблемами мы разберемся сами. Ну а какое конкретно отношение все эти далеко идущие планы имеют к нынешним лукошкинским событиям?
– Ты че, глухой?! – даже обиделся леший. – Я тут че перед тобой полчаса дурочку ломаю…
– Не горячись… – успокоил друга водяной. – Он хочет сказать, что для вызывания иноземного демона необходим священник, храм и месса. Судя по вашим же протоколам, подозрительный пастор в немецкой слободе имеется, а значит, имеет смысл поискать и храм. Между прочим, он должен быть черным. По крайней мере, изнутри…
– Черная ткань, – прозрел я.
– Отчего нет? А для мессы им понадобится еще и человеческое жертвоприношение.
– Теперь дошло, участковый? – снисходительно буркнул леший. – Отдавай добро, мы свое слово сдержали.
– Да, пожалуйста. Хотя… мне кажется, что могли бы и так помочь. Все-таки беда надвигается общая. И вам, возможно, небезразлична судьба будущего России?
– Конечно… – серьезно кивнули сказочные пенсионеры. – Только если мы б тебе так сразу бы все и рассказали – интересу бы не было. А нам… скучно тут. Вот и решили пошутить по-стариковски…
– В каком смысле? – опять уточнил я.
– Эх, молодежь… – лукаво взглянул водяной. – Ты что ж, участковый, и в самом деле думаешь, что мы твой покер только сегодня в глаза увидели?!
– Ладно уж, пусть идет… – добродушно усмехнулся леший.
А я чувствовал себя так, что хоть сквозь землю от стыда провалиться.
– Не красней ты, словно девица. Мы ведь, почитай, за картами полжизни провели, все игры наперечет знаем… Хороший ты человек, Никита Иванович, только доверчивый слишком, но старых людей уважил, спасибо тебе… А Яге привет передавай, пущай заходит на огонек, клубочек-то не забудь.
– Сп… спаси… бо за содействие… – с трудом прокашлялся я.
– Ну, беги, беги… Вон рассвело совсем. Удачи тебе, участковый!
Держа клубок за длинную нитку, я брел по пробуждающемуся лесу по колено в росе и клялся сам себе самыми страшными клятвами, что никто никогда не узнает о моей игре в карты с лешим и водяным! Порой мне даже чудился тихий стариковский смех за спиной, но оборачиваться не хотелось. Вот таким образом меня давно не ставили на место…
41 
