Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
15 
– Тогда пошли к ней в гости. Я хочу поближе познакомиться со своей сестрой по несчастью. Это ведь тоже не запрещено?
– Нет, слушаю и повинуюсь, моя госпожа.
В следующее мгновение охотница открыла глаза в большой, богато обставленной комнате. На роскошной кровати под балдахином мирно спала черноволосая наследница престола.
– Эгей, принцесса! Пора вставать. – И Шелти безапелляционно стянула с Гюль-Гюль шелковое одеяло. – Скоро полдень. Вставай, лежебока, нас ждут великие дела!
Несравненная Гюль-Гюль отпихивалась руками и ногами, ни в какую не желая вставать, но дочь рыцаря была неумолима. Наконец разгневанная восточная красавица села и разразилась цветистой речью:
– У, бледноликая дочь северных шакалов! Какого шайтана ты посмела прервать мой лучезарный сон в столь ранний час?!
– От такой же и слышу, чернобровая багдадская корова! – в тон принцессе отбрила ее Шелти. – Солнце уже в зените, а без твоей помощи мне будет трудно сбежать от хана ифритов.
– Глупая курица, а зачем же от него бежать? Всем доподлинно известно, что у него большой гарем, что его жены живут в роскоши и неге, он выполняет все их желания и даже помогает тестям и тещам, заваливая их несметными дарами.
– Тупая ворона! Вон у джинна спроси: вместо гарема здесь кладовка, куда складывают бывших жен, когда крадут новых. Хан превращает их в старые башмаки и экономит жилплощадь.
– Нечестивая свинья! Может быть, с другими он так и поступает. Раз он муж и господин, то на все его воля… Но уж меня-то он навсегда оставит рядом и уже не женится ни на какой другой!
– Самовлюбленная ослица! Такому избалованному мерзавцу всегда захочется чего-нибудь свеженького. Эй, Лю-ля-ке-Баб, как часто ваш хан меняет своих жен?
– Каждый месяц, моя госпожа.
– Любвеобильный козел! – одновременно выдали ошарашенные девушки. Поразмыслив немного, они подали друг другу руки:
– Шелти из Бесклахома, дочь рыцаря.
– Гюль-Гюль из Кэфри, дочь султана. Что ты намерена делать?
– Перевернуть весь дворец вверх дном, переколотить всю посуду, залить маслом все ковры, засунуть кадки с цветами в сауну, утопить все занавески в бассейне, повыбивать все стекла…
– Все это – эмоции! – отмахнулась принцесса. – На самом деле нам надо выяснить, в чем сила хана ифритов, и суметь справиться с ним прежде, чем он превратит нас в ненужную обувь.
– Да ты стратег! – восторженно хлопнула в ладоши Шелти. – Эй, джинн, будь любезен, принеси нам чего-нибудь легкого на завтрак. За столом самые серьезные проблемы кажутся не такими уж неразрешимыми…
Лю-ля-ке-Баб кивнул, и через минуту союзницы сидели перед богато накрытым дастарханом.
* * *
Джек и компания двигались по пустыне бодрым походным маршем. Мейхани указывала возможный путь, находя воду по признакам, совершенно незаметным взгляду северного человека. Лагун-Сумасброд в принципе мог легко наколдовать стакан родниковой воды, но сознательно берег силы для более серьезных дел. Сэм же, наоборот, был переполнен энергией, всем мешал, всех задевал, и его старались почаще отправлять «на разведку» – просто побегать кругами и успокоить распалившееся воображение.
– Мейхани, а Мейхани, хочешь я тебя покатаю? – После памятного разговора с Джеком песик стал относиться к девушке с непередаваемо трогательной заботой. – Что ты все время трясешься в седле? Залезай!
– А зачем?
– Как «зачем»? Я же мягче! Мы, болонки, вообще такие пушистые…
– …и косолапые, – докончила Мейхани. – И носитесь все время как угорелые. Нет уж, спасибо, но я лучше еще немного посижу в седле, не такое уж оно и жесткое.
В это время на ближайшем бархане показался черный всадник, и оперенная стрела вонзилась в песок прямо перед ногами Сумасшедшего короля. Он как раз вел в поводу верблюда, на котором восседал старый волшебник.
– Остановитесь, чужеземцы! Перед вами – Коршуны пустыни!
– Я склонен предположить, что это разбойники, – мудро изрек Лагун-Сумасброд.
Остальные уважительно закивали, а всадник махнул рукой, и из-за того же бархана высыпало солидное подкрепление человек в двадцать. Все на лошадях, с кривыми саблями, луками и зверским выражением лиц. Узкоглазый атаман подъехал поближе, обратившись напрямую к колдуну, справедливо посчитав его за главного:
– Прошу простить меня за беспокойство, седобородый аксакал, но мы вынуждены вас несколько задержать.
15 
