Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
55 
– Расскажи подробнее!
– Что тут рассказывать? – вклинился Бульдозер. – Мы видели их знак. Значит, они рядом. Замок сэра Чарльза Ли стоит в приграничье, вон там, за рощей…
Он осекся. Из-за кустов нам навстречу вышли вооруженные люди. Они были одеты в длинные юбки со множеством разрезов, туфли на высоких каблуках, носили прически «конский хвост» или длинные косы с бантиками, ну и разные серьги, бусы, колечки плюс неимоверное количество косметики. Если бы не нацеленные в нашу сторону копья, я бы хихикнул… Признаться, парни выглядели весьма комично.
– Ну и? – Я сдвинул брови.
Не знаю, чего, собственно, испугались мои спутники, грозными наши враги не выглядели. Они даже заулыбались, потом один шагнул вперед и скомандовал тонким фальцетом:
– Женщине – смерть! Мужчин – в постель!
До меня наконец дошло… Мой конь взвился на дыбы и прыгнул прямо в ощетинившуюся железом толпу. Бульдозер и Лия, не сговариваясь, пришпорили лошадей и дунули следом. Как мы вырвались, не знаю. По-видимому, от нас просто не ожидали активного сопротивления. Брошенные вслед копья чудом никого не задели. С отчаянными воплями мы как оголтелые неслись к замку Повара. Благо там уже приготовились к бою, и у подъемного моста нас встретил рокочущий бас старого рыцаря:
– Открыть ворота ландграфу Меча Без Имени!
– Значит, мы в осаде…
– Обложены, как еноты! – подтвердил сэр Чарльз. – Эти твари хлынули из лесов нескончаемым потоком. Наши сторожевые посты не сумели их даже задержать, легче остановить лавину.
– Сколько у вас воинов? – Я не Бог весть какой знаток в военном деле, но положение обязывало.
– Я, мои сыновья и вы с оруженосцем – итого пять рыцарей, – начал загибать пальцы хозяин замка. – Еще около пятидесяти человек в моей дружине, ну и крестьяне, ремесленники, купцы – всех вместе сто двадцать – сто пятьдесят душ.
– Можно привлечь женщин.
– Конечно. Они обязательно будут драться. Голубые Гиены вырезают их всех, включая младенцев женского пола. Мужчины угоняются в рабство, где подвергаются страшным унижениям.
– А почему вы не соберетесь всей кучей и не набьете им морду? – удивился я. – Ведь рыцарь на боевом коне стоит десятка таких папуасов.
– Их примерно десять тысяч, – покачал головой Повар. – Они возьмут замок быстрее, чем наш гонец доберется за помощью в Вошнахауз и Ристайл. Люди боятся их. Говорят, что набеги Гиен направляет сам Ризенкампф.
– Мрачновато… Что же это творится, сэр Чарльз?! Ризенкампф ухитряется завести дружбу со всеми негодяями вашего мира, а король Плимутрок может и не знать, что на его земле хозяйничают мафиозные группировки. С этим безобразием пора кончать! Сколько можно терпеть? Мы попросту разобьем их!
– Браво, мой мальчик! – растрогался старый рыцарь. – Еще там, на турнире, я понял, что у вас большое будущее. Вместе мы действительно разобьем врага. Я готов выслушать любые предложения.
Мне пришлось уставиться в потолок и слегка поднапрячь память.
Так… давненько я не защищал замков. Если уж совсем честно – сроду этим не занимался! Однако начинать когда-нибудь надо.
– Сколько у нас времени в запасе?
– Часов восемь – десять, раньше одиннадцати утра они не начнут. Гиены любят поспать.
– Мы можем послать за помощью?
– Гонец уже в пути. Маркиз де Браз поспешит к нам, если мы продержимся дня два, а там, возможно, удастся выстоять и до подхода армии Плимутрока Первого.
– А до этого неплохо бы взять языка и попытаться выведать планы врага.
– У нас трое пленных! – довольно хмыкнул Повар. – Прошу вас за мной в подземелье.
…Мы спустились вниз. Ну, подвалы и тюрьмы у них мало чем отличаются от тех, что я видел в Вошнахаузе. Думаю, комнаты пыток везде одинаковы. К стене были прикованы три яростно извивающиеся фигуры. Те же юбки, те же краски, брелочки, сережки, бусинки. При виде нас они дружно испустили вздох благоговения:
– Какой мужчина! (Надеюсь, это про сэра Чарльза…)
Между тем старый рыцарь махнул рукой, и мрачного вида мужик вынул из огня раскаленный железный прут. В наблюдении человеческих мучений нет ничего интересного, и поначалу я сделал шаг к двери. Потом остался. Это казалось невероятным, но пытка вызывала у пленных бурю восторга и возбуждения. Они едва не ломали себе руки в оковах, стараясь всеми силами продлить сладостные прикосновения бледно-оранжевого металла. Палач, чертыхаясь, отошел в сторону.
– У них изуродовано сознание. Убить – будет милосерднее.
55 
