Последние отзывы

  43  

Монахи подумали и решили:

– Привяжи его здесь. Когда воля Господа и Госпожи будет исполнена, заберешь своего пса!

Сумасшедший король, наклонившись, потрепал друга по загривку:

– Сэм, проследи наш путь. Предупреди Лагуна!

– Джек, поосторожнее там! А не то я разнесу все их затрапезное царство до основания, – тихо прорычал ученик чародея, лизнув нос Джека.

Сэм следил за ними около часа. Иезуиты в сопровождении стражи, Джека и отца Доминика обошли все харчевни и постоялые дворы в столице. Каждый раз к ним присоединялись два-три монаха из самых разных уголков страны. В конце концов довольно солидная компания, общим числом около двадцати человек, направилась к церкви Святой Элеоноры Мордорской. Сэм поймал прощальный взгляд Джека и, поскулив у закрывшихся дверей, гавкнул пару раз, поскребся, даже повыл немного – это все, что он мог себе позволить.

– Ну-с, господин Вилкинс, – задумчиво пробормотал он, – что будем делать? Наших друзей увели в эту подозрительную контору. А что их там ждет? И зачем объединились монахи разных монастырей? И почему у них такие уголовные рожи? А если даже я приведу сюда Лагуна и Шелти, то ведь старого мерина в церковь не пустят, как и меня, а от девушки что толку? И самое главное: как Джек выкрутится без нас? Так… Надо бежать за помощью! Эта история имеет явно криминальный привкус…

Серый пес как бешеный влетел в харчевню «Виконт и яичница». Однако в комнатке Шелти было пусто. На конюшне не оказалось черного коня. Сэм приуныл: спросить у кого-нибудь ему показалось рискованным. Серый пес попытался найти Лагуна по запаху следов, но дошел лишь до площади: там толпился народ, шумела ярмарка, и, естественно, след затерялся. Побегав туда-сюда, вконец расстроенный Сэм плюнул, выхватил кошелек с золотом у какого-то зазевавшегося дворянчика и дал деру. Городская стража вместе с хозяином кошелька попыталась схватить его, да где уж там! Кто сумеет поймать в гуляющей толпе пронырливую собаку, с детства приученную беречь свою шкуру, избегая лишних тумаков?

Ученик чародея вернулся в «Виконт и яичницу», положил перед хозяином золотой и кивком указал на кувшин вина. Ошеломленный владелец харчевни безропотно отдал вино, жестом пригласив пса за пустой столик.

Из церкви Святой Элеоноры Мордорской монахи вошли в подземный ход и спустя час выбрались на свет близ старой часовни за крепостной стеной. Отцы иезуиты прошли внутрь, позвали остальных и усадили всех за длинные, щедро накрытые столы. Однако в кувшинах и флягах плескалась простая вода.

– Братья мои, сегодня нам всем понадобятся трезвые и ясные головы, – пояснил толстый иезуит. – Дело не терпит осечек. Как только мы избавимся от тирана, я обещаю залить вас вином аж по макушку!

Отцу Доминику со страху кусок не лез в горло. Но Джек уписывал за двоих.

– Разберемся! – успокаивал он. – Не стесняйтесь. Сэм говорит: кто хорошо ест, тот хорошо работает!

– Как-кой Сэм? – едва не захлебнулся монах.

– А? Ну, принц наш. Я уж тут его по-простому, без титулов. В его отсутствие, конечно…

Шелти, верхом на Лагуне, явилась лишь к вечеру. Как и у любой провинциальной девушки, приехавшей в столицу, у нее нашлась масса неотложных дел. Она с утра пораньше оседлала черного коня и объездила все лавки, базары, рынки, купив себе, Джеку и отцу Доминику кучу бесполезных мелочей. Потом заглянула в церковь, выслушала мессу и помолилась за души усопших родителей. Потом обскакала все достопримечательности, выяснила, где и когда удобнее встретиться с сэром Гретхэмом, а напоследок посмотрела балаганное представление бродячего цирка.

Часы на башне пробили восемь. Поставив коня в стойло, Шелти поднялась наверх, постучала в комнату Джека, но ей не ответили. Внизу, в общей зале, шел повальный кутеж: смех, пьяные вопли, песни, визг женщин – в общем, дым коромыслом! Безуспешно пытаясь найти хозяина трактира, Шелти обошла все заведение, пока мальчик-поваренок не дал ей ответ:

– Оба монаха ушли, госпожа. Да-да – ушли! За ними явились отцы иезуиты со стражей… Давно? Давно. Еще в обед. Куда ушли? Я не знаю, госпожа… Но они ушли сами. Их никто не заставлял. Это правда, клянусь распятием Христа!

Шелти в глубокой задумчивости снова вернулась на конюшню. Там она оседлала черного коня и с выражением угрюмой озабоченности прыгнула в седло. Конь не двинулся с места. Шелти рванула поводья и ударила пятками – конь стоял как гранитное изваяние. Ясно, что это не улучшило настроения девушки. Шелти изо всех сил дернула поводья.

  43