Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
96 
…А сейчас стояла ночь, вокруг шатра маршировали гвардейцы, и нам пришлось выжидать. Я уже начинала зевать, когда кот вновь заметил черную тень, проскользнувшую мимо пушечных лафетов, и бросился в погоню. Я продолжала отсиживаться на перевернутом барабане. Через десять минут Профессор приволок к моим ногам потрепанную черную кошку. Я молча указала ему взглядом на ближайшие кусты, он понял и потащил жертву дальше. Вслед ему неслись свист, хохот и грубые солдафонские шутки типа:
– О-ля-ля, месье кот, покажите этой черной бельгийке, что такое настоящий француз!
– Что они себе позволяют, Алиночка?! – возмутился Пушистик, когда я неспешно нагнала его в зарослях орешника.
– А что они могли еще подумать, видя, как кот тащит кошку в кусты? Они же французы, у них одно на уме…
– Какая мерзость, я женатый кот и…
– Лучше скажи, кого ты изловил?
– Ее! – с неожиданным трепетом воскликнул он. – Это не легенда, она существует!
Мы не стали тратить время на сантименты и быстро допросили ее. Скучающая француженка-призрак не стала скромничать и молчать. Она пылко рассказала нам свою печальную историю. Спасибо медальонам-переводчикам, я понимала даже привидение, говорящее на кошачьем…
Хотя в общих словах это было то же самое, что мы уже знали, только, говоря о Наполеоне, она не стеснялась в выражениях, называя его последней скотиной, негодяем, изменщиком, подлой крысой и недомерком за то, что он ее бросил тогда. И теперь, когда через столько лет мучений она наконец в одном шаге от осуществления долгожданной мести, этой ночью она остановит его дыхание навсегда!
– Наполеона нельзя убивать, но я даю слово, что мы отомстим ему за тебя, – обещал ей Профессор. – Мы заставим его проиграть войну и с позором оставим ждать Божьего суда на забытом людьми острове Святой Елены! Честное слово, мон ами!
У кошки из огромных медовых глаз скатилась слеза. Она быстро потерлась мордой об щеку кота (если это не был поцелуй, то я не знаю, что такое поцелуи) и стремительно, едва касаясь лапками земли, исчезла в кустах. Агент 013, застыв, смотрел ей вслед. Мне стало неловко, что я была свидетелем такой интимной кошачьей сцены.
– И что, типа наша работа по обезвреживанию призрака черной кошки выполнена?!
– Да…
– Но она же ушла, и ты как последний лопух отпустил ее? А если эта черная прелестница сейчас пойдет, нагадит в ночные туфли императору, он сунет туда ногу и умрет от огорчения!
– Нет…
Короче, говорить с этим романтически расклеившимся толстяком смысла не было, одна надежда на то, что завтра мне удастся отыграть свою линию получше и спасти ситуацию. А этой историей я еще пошантажирую кота на Базе…
Но с наступлением рассвета в ставку Наполеона первым ушел Пусик, а уже через час следом за ним, размахивая фальшивым донесением, двинулась и я. Широким шагом подошла к шатру и заорала в полный голос:
– Срочное донесение для императора!
– Подождите, офицер, император занят…
Тем не менее мне позволили войти, и я осталась в окружении его приближенных, с интересом наблюдавших за Профессором, вальяжно развалившимся на войсковых картах. Стоящего у стола Наполеона я легко узнала по многочисленным фильмам, в которых его видела. В принципе он ненамного отличался от своих экранных двойников, разве что был симпатичнее, к тому же у меня в нагрудном кармане лежало его фото в профиль и фас, на случай трудностей с опознанием. Одетый в свою знаменитую серую шинель (и это в июне месяце!), Бонапарт возмущенно и завороженно смотрел на агента 013. Все молчали. Вот, значит, чем занят император перед сражением у Ватерлоо? Ну-ну…
– Уберите его отсюда! – наконец потребовал он.
У меня перехватило сердце в тревоге за моего отчаянно рискующего жизнью товарища.
Кто-то из молодых и горячих генералов тут же выхватил саблю и замахнулся. Со мной чуть не случился инфаркт, я с трудом удержалась, чтоб не стукнуть его по затылку.
– Вы с ума сошли, месье! – еще громче закричал Наполеон. – Вы посмели обнажить оружие в присутствии своего императора и намерены залить кровью карту будущей баталии?!
– Миль пардон, сир, – пристыженно отступил генерал.
Наглый хвостатый толстун даже не повернул головы. Наполеон осторожно ткнул пальцем его в бок, а потом, осмелев, почесал за ухом. Профессор музыкально замурлыкал…
– Хорошая примета, господа, – самодовольно ухмыльнулся император.
Бедняга, если бы он только знал, какого двуличного мерзавца гладит сейчас по загривку. Кажется, я подпала под обаяние легендарного узурпатора…
96 
