Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
107 
– Кажется, они в гости к папаше Мерло, – флегматично заметил командор.
– Я не буду дежурить одна, мне скучно! – непреклонным тоном заявила я, для пущего эффекта топнув ногой. Увы, они на меня и не посмотрели: их внимание было поглощено местным «ликантропом», которого, судя по всему, вели в участок.
– Ой, мамочки! Это же все из-за маркиза! А может, еще можно что-то сделать? Давайте окружим солдат и освободим бедного арендатора?!
– Вряд ли он поблагодарит нас, если мы его облагодетельствуем, перебив конвой и вынудив бросить землю и сорваться в бега, – логично возразил командор.
Брыкающегося и выкрикивающего ругательства «неплательщика» запихнули в строгую черную карету, поджидавшую невдалеке. Толпа быстро рассосалась, оставив посреди улицы тетушку Жустину – безутешную жену арестованного.
Я посчитала своим женским долгом утешить бедняжку, расписывая ей прелести безмужней жизни. Но она на меня так дико посмотрела, что я сразу почувствовала себя полной дурой.
К ночи здорово похолодало. Решив переодеться в гостинице, я поманила за собой Алекса, сказав, что мне надо с ним поговорить наедине. Тот обрадовался, видно рассчитывая на что-то совсем другое. Посмурневший кот хотел нагло увязаться за нами, но Алекс попросил его по дружбе заняться чем-нибудь другим. Например, проследить за Антуаном Шастелем, который опять прохромал мимо, окатив нас все тем же ненавидящим взглядом.
Не понимаю, как он несет службу лесника? Ведь в лесу полно непроходимых мест, где нужны крепкие здоровые ноги, способные подолгу не уставать. Но, похоже, несмотря на то что одну ногу волочит и ходит с костылем, он мужик довольно выносливый. Обратите внимание – ведь он целый день шастает по деревне, только я уже третий раз его вижу сегодня. В номере я окончательно прижала любимого к стенке. Во всех смыслах…
– Слушай, если вы серьезно хотите оставить меня одну на всю ночь у дверей вервольфа, я имею право поставить одно условие.
– Какое? – мимоходом поинтересовался Алекс.
– Перед смертью я хотела бы узнать, что за негодяя я любила?!
– Значит, у тебя еще кто-то был?! – мигом расстроился Алекс, с поистине мужским простодушием не допускающий и мысли о том, что «негодяй» это он сам.
– Хватит ерничать. – Я надеялась, что он все-таки ерничает, а не думает обо мне так плохо, и не такой дурак. – Я имею в виду, кто ты, откуда, каково твое происхождение? Хочу знать все здесь и сейчас!
– Ладно, будем дежурить втроем – сегодня у одного дома, завтра у другого. Кто знает, вдруг один из братьев отправится с ночевкой к другому? А такое почти наверняка случится, если у одного этой ночью сгорит дом… – неуверенно начал Алекс, полностью игнорируя мой вопрос.
Я слегка остолбенела… Ну и ну, сам командор, честнейший и порядочнейший мужчина, может решиться спалить чужой дом, лишь бы не говорить… Нет, я не выйду отсюда, пока его ТАЙНА не будет раскрыта! Шагнув к двери, я нервно заперла ее на ключ.
– Милый, сколько у нас времени? – воркующим тоном поинтересовалась я, мягко кладя ему руки на плечи.
– Э-э… О-оу… сколько угодно! – обрадовался Алекс, обнимая меня за талию и привлекая к себе.
– А как же ночная вылазка?
– Ну-у, надеюсь, они проспят эту ночь в своих постелях, без всяких попыток обратиться в волка! Просто я думал о главаре, то бишь Пастухе Волков… в стаю принято… уходить… по ночам, потому что… обычные волки хищники ночные, – туманно говорил Алекс, перемежая слова поцелуями.
– Прекрасно, значит, ты успеешь мне рассказать все и со всеми подробностями! – твердо заключила я.
Алекс отстранился с расстроенным видом. Нет, милый, меня не подкупишь душевными муками! Давай выкладывай все начистоту, настал для тебя момент истины. В последней надежде заглянув мне в глаза и встретившись с нежным, но непреклонным взглядом, он сдался:
– Ладно, ты хочешь знать, где моя родина?
– И не только…
– Она на одной далекой планете, даже не из нашей Галактики, названия ни той, ни другой тебе ничего не скажут. Там живут люди, мало чем отличающиеся от землян.
Мы сидели на кровати, повернувшись друг к другу. Я видела его глаза и понимала, как мучительно ему дается каждое слово, в какой-то момент мне стало ужасно стыдно за себя. Неужели ради пустого любопытства и упрямства я вынуждаю любимого человека переживать что-то крайне неприятное или даже страшное. Я хотела остановить его, но у Алекса было такое отстраненное лицо, что стало ясно – он меня не услышит, к тому же любопытство все равно никуда не делось…
107 
