Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
127 
– Ландграф, я ему не верю! – неожиданно задрожала Тень, активно хлопая крыльями, но никуда не двигаясь.
– Да брось! Скорее всего, там наша Вероника, и она, естественно, не станет стрелять по своему старому, доброму лорду Скиминоку…
Бабах! Тарарах-тах-тах! – над стеной Локхайма взлетело красивое белое облачко. Драконица опрокинулась в штопор, а то место, где мы только что находились, прошила длинная оранжевая молния.
– Мальчики как хотят, а девочки сваливают отсюда! – Лия перемигнулась с Тенью, после чего, невзирая ни на какие протесты и упреки, наш «пилот» увела всех вниз под прикрытие деревьев. Тающий Город пальнул раза два для острастки и прекратил погоню, повернув прежним курсом. Ничего не понимаю… Где Раюмсдаль? Где мой сын? Где принцесса Ольга? Как нам теперь попасть на Локхайм, если драконица его боится? Просто град вопросов, и все без ответов…
– Положеньице на букву «Х»… Не подумайте, что хорошее! – задумчиво продекламировал я. – Есть деловые предложения?
– У меня просьба, – подняла руку Лия. – Можно чисто эмоциональный всплеск? Я пореву с полчаса, побьюсь в истерике, наору на всех – мне полегчает. Тогда, возможно, что и посоветую.
– Ладно, поори, только не очень громко.
– Ну нет, милорд! Истерика так истерика. Можно начинать? А-а-а-а-а…
– Жан, пока твоя жена распугивает ворон, как ты считаешь, Вероника успела догнать Локхайм?
– Думаю, да, – поразмыслив, решил трусливый рыцарь. – Когда она вылетела, то сразу так уверенно взяла курс, словно видела сверху хвост Тающего Города. И вообще я уверен, что Локхайм стрелял в нас именно потому, что там всем заправляет наша Вероника.
– Да неужели? – всплеснула лапами Тень. – А чем, позвольте узнать, я так обидела вашу знакомую, что она без предисловия пальнула в меня молнией?! Милая девочка!..
– А-а-а-а-а! Сейчас я все объясню…
– Не отвлекайся, Лиечка, – попросил Жан. – Я имею в виду, милорд, что Вероника могла и не знать о вашем тайном плане. Она лишь видела, как черный дракон напал на всех, сцапал вас в когти и унес под облака. Естественно, ведьмочка будет стрелять по похитителю лорда Скиминока!
Спустя полчаса я все-таки сумел настоять на продолжении похода. Мы осторожно полетели за Тающим Городом, который теперь казался лишь сияющей блесткой на горизонте. Расстояние вполне безопасное, стоило рискнуть… Глупость какая! Если за рулем ведьма-практикантка, то она за милую душу расстреляет нас, даже не разглядев, кто сидит на спине у дракона. Если на борту склочный Раюмсдаль, так и он охотно запустит молнию-другую в того, кто напал на его войско. Одним словом, куда ни кинь – все клин! Поэтому без лишних слов мы догоняли Локхайм в ожидании благоприятного момента для тихой диверсионной атаки. Ближе к вечеру мне стало казаться, что местность что-то напоминает. Где-то когда-то очень давно я уже был в этих местах, но… Даже когда мы опустились для ночлега на пустой песчаный холм, ничто не возбудило моих воспоминаний, а жаль…
Драконица еще в момент приземления сбила ударом хвоста пробегавшую олениху, так что с ужином проблем не было. Тень проглотила свою порцию за пять минут и сразу повалилась спать. Конечно, она намаялась за день. После драконьей дележки на нас троих осталась целая оленья ляжка. Лия запалила костер, Жан не испугался сходить в лесок за хворостом, а я, лежа на песке, рисовал профиль Луны.
– Очень похоже… Милорд, а как вы думаете, куда она направилась?
– Ума не приложу, подружка. Может, в Ристайл, может, в Вошнахауз, может, еще в какой городок или замок. Разве это важно?
– Ну, мне-то не надо врать! – неожиданно рявкнула Лия.
– Что? – Девочка многое себе позволяет, но такой тон…
– Лорд Скиминок, уж я-то знаю вас как облупленного! – неумолимо продолжала Лия, уперев руки в бока и возвышаясь надо мной грозной богиней правосудия. – Вы думаете, я не вижу, что с вами происходит?! Вы похудели, у вас тени под глазами, у вас лицо зеленое. Милорд, умоляю вас, вырвите эту любовь из своего сердца! Она погубит вас. Поймите же, мы с Жаном очень вас любим, но… Дальше так продолжаться не может. Вы всегда отличались редким благоразумием! Мне было так спокойно с вами. Вы не лезли к черту на рога, не совались к смерти в пасть, не искали объятий отдельной могилки. Как же это было хорошо! А что теперь? Вы ищете погибели! Мы носимся неизвестно где, одеты во что попало, денег ни гроша, жизнь совершенно суматошная, а если вдруг и помрем, так этого общественность может даже не заметить! Хватит сумасбродств, милорд! Либо вы возьмете себя в руки, либо я сама за вас возьмусь.
127 
