очень нудно 
128 
– Так, значит, мне еще и приготовить для вас с оруженосцем пару зажигательных девчонок из стриптиз-шоу?! Только на этих условиях вы сочтете возможным проявить ко мне снисходительное внимание. И может быть, даже возьмете в одну компанию вместе с вашим тупоголовым Бульдозером?! Негодяй!
Наверное, все же стоит применить более крутые меры. Меч Без Имени настоятельно этого требует. А то ведь запросто убьет… Хотя, наверно, стоит попытаться еще раз. Что у нас там в ведерке? Шампанское! Вышибить пробку – дело секундное, остальное еще проще. Взболтав бутылку и зажав горлышко пальцем, я пустил в раскрасневшееся личико королевы холодный душ Шарко. Она завизжала и выронила большую супницу мейсенского фарфора. Ну, вот и ладушки… Теперь у меня есть шанс объясниться.
– Господи, какая я была дура…
– Я тоже хорош! Не переживайте, вообще-то никто не виноват, просто так нелепо сложились обстоятельства.
– Простите меня, лорд Скиминок! Я вела себя как…
– Не извиняйтесь, Ваше Величество, спасибо за то, что не убили сразу.
– И по заслугам бы! Заварил такую кашу, столько людей перебаламутил… – вновь нахмурилась Горгулия Таймс.
– У милорда был тяжелый день, его можно понять! – хором вступились мои ребята.
Все общество сидело за круглым столом в трапезной, пока слуги пытались навести хоть какой-нибудь порядок в раскуроченной гостиной. Королева и барон цепко держали письма, адресованные именно им, словно боялись, что если они их выпустят, путаница пойдет по новой.
– Значит, вы разрушили Зубы?
– До основания, – подтвердил я.
– Свершилось… – молитвенно сложила ручки Танитриэль. – С проклятием рода Ризенкампфа, столько веков угнетающего наш мир, покончено!
– Ну, не совсем…
Ее Величество напряженно замолчала.
– Не тяни, ландграф, говори прямо – кто ушел?
– Мисс Горгулия, от вас ничего не скроешь, – поклонился я. – Замок действительно разрушен, но мы не видели трупов Раюмсдаля и Зингельгофера. Может, они погребены под развалинами? Но я бы посоветовал объявить розыск. На всякий случай. И еще там было летающее старушечье лицо…
– Гнойленберг! – воодушевленно хлопнула себя по колену верховная ведьма.
– Вы знали бабушку Раюмсдаля?
– О, я о ней много наслышана! Она именует себя бабушкой, но на самом деле ей далеко за четыреста лет!
– Все женщины так или иначе скрывают свой истинный возраст, – философски улыбнулся Бесс.
– Гнойленберг была чуть ли не первой женщиной в их поганом роду. И наверняка последней. Дальше они плодились не как нормальные люди, а другим, страшно богомерзким, способом.
– Больше этого не будет. Лабораторию мы разнесли в щебенку. Если мои худшие подозрения оправдаются и принц все-таки жив, ему придется трудиться над наследником по общепризнанному методу.
Присутствующие дамы мило покраснели. Вошедший гвардеец объявил, что дружина Злобыни Никитича с отрядом Чарльза Ли выступила по направлению к замку Бесса. Стало быть, не позднее послезавтра они будут здесь. Как все-таки приятно вновь увидеть старых друзей… Пусть ратники князя хорошенько прочешут развалины Зубов и их окрестности. Во всяком случае, поищут следы исчезнувших кришнаитов и прочей нечисти.
– Да, славный был поход… – вдохновенно промычал Бульдозер, осторожно прижимая к себе Лию, но та лишь улыбнулась, подкатываясь к супругу под мышку.
Горгулия Таймс о чем-то заболталась с Бессом, нечисть – им легко найти общую тему для разговора. Танитриэль пересела поближе ко мне и снова начала с извинений:
– Я ужасно себя чувствую… Вы действительно не сердитесь? Правда? Никогда себе не прощу, что могла вот так запросто поднять на вас руку. Как только вы меня терпите?.. – Она говорила еще и еще. Я плохо понимал, что именно. Где-то далеко в мозгу копошилась мысль о том… не знаю. Не помню. Не понимаю, но что-то не так! Не хватает чего-то очень важного, существенного, жизненно необходимого, вроде воздуха… К нам вышла маленькая колдунья.
– Вероника, присаживайся. Какие новости?
– Почти никаких. Луна ушла.
– Как ушла? – опешил я.
– Обыкновенно. Попрощалась со мной, подарила ножик на прощание, сказала, что вы все очень заняты, просила извиниться.
Повисло напряженное молчание. Я словно окаменел. Луна ушла! Скромная девушка, моя убийца, моя спасительница, моя… Я не знал, что это может быть так больно. Ну зачем? Почему она так поступила? Это несправедливо, нечестно, неправильно!
128 
