68 
Резко оторвавшись от косяка двери, где стоял, Ян вышел вперед:
– С меня достаточно этих загадок, мисс Камерон Никто не звал вас сюда, и вы прекрасно это знаете.
Ослепленная гневом и унижением, она схватила свой ридикюль и вытащила оттуда написанное от руки письмо, приглашающее Элизабет приехать к Яну, которое получил ее дядя. Подойдя к нему, она пришлепнула приглашение к его груди. Инстинктивно он подхватил письмо, но не вскрыл его.
– Объясните это, – потребовала она, отступая назад в ожидании ответа.
– Спорю, еще одна записка, – с сарказмом, не спеша, ответил Ян, думая о том вечере, когда он пошел в оранжерею, чтобы встретиться с ней, и вспоминая, как глупо в ней ошибался.
Элизабет стояла у стола, полная решимости получить удовлетворение, услышав его объяснения до того, как уедет, – ничто не могло бы заставить ее остаться. Когда он не проявил желания вскрыть письмо, она в ярости повернулась к Джейку, крайне расстроенному тем, что Ян намеренно прогонял двух женщин, которых наверняка можно было уговорить готовить еду, если бы они остались.
– Заставьте его прочитать это вслух! – приказала Элизабет изумленному Джейку.
– Ладно, Ян, – сказал Джейк, думая о пустом желудке и печальном будущем, которое ожидало их, если дамы уедут. – Почему бы тебе не прочитать эту маленькую записку, как просит леди?
Когда Ян Торнтон не обратил внимания на предложение старшего мужчины, Элизабет вышла из себя. Не думая о том, что делает, она протянула руку и схватила со стола пистолет, зарядила, взвела курок и направила в широкую грудь Яна Торнтона.
– Читайте письмо!
Джейк, которого все еще заботил его желудок, поднял руки, как будто оружие было нацелено на него.
– Ян, знаешь ли, это могло быть какое-то недоразумение, и нехорошо быть невежливым с этими дамами. Почему бы тебе не прочитать письмо, а потом мы бы все сели за стол и хорошо, – он выразительно кивнул головой на мешок с провизией, – поужинали.
– Мне нет нужды читать его, – отрезал Ян. – Прошлый раз я прочитал записку леди Камерон, встретился с ней в оранжерее и получил пулю в руку за свои труды.
– Вы намекаете, я пригласила вас в эту оранжерею? – с гневным сарказмом спросила Элизабет.
Вздохнув с раздражением, Ян сказал:
– Так как вы явно решили разыграть Челтенхэмскую трагедию, давайте покончим с этим до вашего отъезда.
– Вы отрицаете, что послали мне записку? – резко спросила она.
– Конечно, отрицаю!
– Тогда что вы делали в оранжерее? – снова напала Элизабет.
– Я пришел в ответ на эту почти неразборчивую записку, которую вы мне прислали, – сказал он устало, оскорбительно растягивая слова. – Можно предложить, чтобы в будущем вы меньше тратили время на театры, а часть его посвятили исправлению вашего почерка? – Он перевел взгляд на пистолет. – Положите его, пока не поранили себя.
Дрожащей рукой Элизабет подняла его выше.
– Вы оскорбляете и унижаете меня каждый раз, когда я бываю в вашем обществе. Если б мой брат был здесь, он послал бы вам вызов. Так как его здесь нет, – продолжала она, почти не думая, – я потребую сатисфакции сама. Если бы я была мужчиной, то имела бы права на сатисфакцию на поле чести и, как женщина, не желаю отказываться от этого права.
– Вы смешны.
– Возможно, – тихо сказала Элизабет, – но так случилось, что я к тому же прекрасно стреляю. Я намного более стоящий противник на дуэли, чем мой брат. Так вы выйдете со мной, или я… прикончу вас здесь, – пригрозила она, настолько вне себя от ярости, что ни на секунду не задумалась, как безрассудны и как абсолютно бессмысленны были ее угрозы. Кучер настаивал, чтобы она научилась стрелять для собственной защиты, но хотя великолепно целилась, когда училась на мишенях, Элизабет никогда не стреляла в живое существо.
– Я не сделаю такую глупость, черт побери.
Элизабет подняла пистолет еще выше.
– Тогда извиняйтесь прямо сейчас.
– За что я должен извиняться? – спросил он с приводящим ее в бешенство спокойствием.
– Можете начать извинения с того, что заманили меня в оранжерею той запиской.
– Я не писал записку. Я получил записку от вас.
– Вам очень трудно разобраться, какие записки вы посылали и какие не посылали, не так ли? – спросила она. Не ожидая ответа, продолжила: – Далее, вы можете извиниться за то, что в Англии вы пытались соблазнить меня, и за то, что погубили мою репутацию…
– Ян! – сказал, как громом пораженный, Джейк. – Одно дело оскорблять почерк дамы, но портить ей репутацию – совсем другое. Ведь такая штука может ей всю жизнь разрушить.
68 
