Последние отзывы

  153  

— Если дедушка-пенсионер, то отдаст свои похоронные — полторы тысячи рублей! — вырвалось у меня со дна души.

Японский гость наклонился вперед, злясь на секретаршу оттого, что самое интересное она всегда узнает раньше его.

— Господин Токугава спрашивает, что же такого серьезного совершил именно этот господин? Ведь здесь же все разворачиваются…

— Да, — согласился я, — но все попали в разрыв, а этот промахнулся. А, стало быть, по мнению гаишников, совершил очень опасное нарушение.

Переводчица посовещалась с шефом и учинила мне форменный допрос:

— Господин Токугава не понял: а чем разворот, совершенный через один метр, был бы менее опасен?

— Да ничем, — отрезал я. — Просто у нас принято считать, что через метр — не опасно. Опасно на метр раньше…

Потомок знаменитой японской династии с недоверием покосился на меня, полагая, видимо, что я нахально вру. И забился в угол.

На светофоре нашу машину облепили продавцы электронных баз данных, карт города и бланков рукописных доверенностей. Последний товар у предприимчивого японца вызвал наибольший интерес:

— Это ценные бумаги? — перевела его любопытствующую мысль секретарша.

— Не просто ценные, — улыбнулся я в душе, — им нет цены! Отсутствие такой грамоты обходится о-очень дорого… Недавно мой сосед — инвалид войны нацарапал от руки доверенность на две недели и отправил на своей машине внука в Чебоксары на похороны сестры. А машинка после похорон тоже приказала долго жить. Пока ремонтировал, из Чебоксар внучек выехал с доверенностью, просроченной на один день. Тут их и приняли гаишники: жену, маленькую дочь и его самого выкинули под проливной дождь, а машину отправили на стоянку. По рукописной доверенности машины у нас не возвращают — только по нотариальной. А дед не может напрячь нотариуса — паспорт утерян. Вот и пришлось старику-инвалиду брать костыли в руки и, стиснув зубы, срочно добираться на перекладных в Чебоксары за своим рыдваном лохматого года выпуска…

— Что есть «рыдваном»? — переспросила переводчица.

— А-а… Это убитая временем и дорогами, никому уже не нужная помой…, простите, машина.

От услышанного японец как пришибленный сгорбился, будто в Чебоксары на перекладных ехал не дед, а он сам. К тому же — по нашим ухабам и на велосипеде…

— Господин Токугава спрашивает, — очнулась от своих тягостных раздумий секретарша, — а рыдван был объявлен в розыск? Как будто украденный?

— Да нет же, — удивился я непонятливости японца. — Кому он нужен… Просто у нас заботятся о том, чтобы за рулем машины сидел только хозяин, то есть — дедушка, или хотя бы внук с доверенностью. Если доверенности у внука нет, предполагается, что он машину у деда вроде как украл. Даже если в действительности не украл. И даже если дедушка не просил милиционеров отбирать машину у внука, ее все равно отберут и отдадут только дедушке. Причем, пока она будет пару дней дожидаться дедушку на стоянке, за хранение набежит вся его пенсия. Игра у нас такая — в тимуровцев…

— А-а…, — радостно закивала головой секретарша, — муровцев знаю. Это уголовный розыск.

Господин Токугава нервным взглядом снял показания со своих золотых часов и в поисках «тимуровцев» огляделся по сторонам: мол, если и у нас машину отберут, в аэропорт, как пить дать, не успеем!

— Да вы не волнуйтесь, — искренне посоветовал я. — У меня все документы при себе: техпаспорт, временное разрешение, гражданский паспорт, страховка, путевой лист, талон техосмотра… Мне еще повезло, что я вас везу. Если б я перевозил колбасу или помидоры, был бы обязан иметь лицензионную карточку, санитарный паспорт и накладную на груз.

По мере поступления от секретарши обработанной ею информации, господин Токугава судорожно, как Вовка в тридевятом царстве, загибал пальцы. Найдя применение девяти перстам, он как-то растерянно взглянул на последний — неприкаянный… И по его лицу пронеслась крамольная мысль: «япона мать, а я ведь каждые выходные еду от Токио до Осаки без всяких документов, кроме прав! И ничего… Главное — не зарулить нечаянно в Россию».

На посту ДПС перед выездом из Москвы нас тормознул разухабистый сержант, которому, судя по веселому нраву, не доставало лишь ромашки на фуражке, да гармошки под мышкой.

— А как насчет дыхнуть?

— Опаздываю я, командир… Да и смысла нет — трезвый я…

— Так это ж надо обмыть…, — шепнул служивый.

  153