Последние отзывы

  303  

В Шотландии не всегда было безопасно — однажды толпа на улице чуть не прибила его только потому, что услышала английскую речь. Могло быть и хуже. Один из современников вспоминал: «Если бы только стало известно, что он шпионит, мы бы разорвали его на куски».

Дефо временно перенёс в Эдинбург издание своего «Обозрения», и оно выходило там по два-три раза в неделю. В нём Дефо, как единственный автор, выступал во всех жанрах — печатал стихи, очерки, статьи о пользе унии. Дефо выступал то под своим именем, то как Александр Голдсмит, он же Андре Моретон, он же Клод Гийо.

Весной 1707 года миссия Даниеля Дефо блестяще завершилась: парламент двух народов стал единым.

Министр Годольфин, подыскивая чиновников в таможенную службу Шотландии, предложил кандидатуру Дефо. Лорд Гарлей дал согласие, но самому Дефо посоветовал отказаться от неё и по-прежнему быть его специальным осведомителем.

Вскоре после возвращения Дефо из Шотландии в Лондон произошли перемены. Лорд Гарлей ушёл в отставку, и его сменил Годольфин. Дефо с облегчением думал о том, что «служба короне», которая его тяготила, на этом закончится. Но не тут-то было. Гарлей сказал, что Дефо должен остаться на своём посту. Выхода не было: он оставался в долговой кабале у правительства.

Годольфин представил Дефо королеве. Присягнув ей на верность, он снова отправился в Шотландию, где ему приказали следить за сторонниками короля Якова Стюарта, якобитами. Он начал выполнять свою миссию, а в Лондоне вернулся к власти Гарлей. Он снова выручил Дефо из тюрьмы, в которую тот попал в третий раз в 1713 году за неуплату долгов. Это случилось уже в Лондоне.

На другой день после освобождения Дефо вновь арестовывали, на этот раз по требованию российского посольства, на основании того, что в одной из статей он обозвал Петра I «сибирским медведем». Дефо вынужден был извиниться.

Дело было замято, но через неделю он вновь был арестован, да не по пустяку, а по обвинению в государственной измене. Он опубликовал в своей газете памфлеты «А что если королева умрёт?» и «Вдруг придёт претендент?» Они были расценены как подстрекательство к мятежу и попытку накликать смерть королевы Анны, которая действительно была больна.

Гарлей вновь заступился за Дефо. Но сам он в это время ждал кончины королевы и вёл двойную игру: как и все лица, близкие к трону, решал вопрос, на кого из возможных наследников делать ставку.

После смерти Анны и воцарения представителя Ганноверской династии Георга I (немца, не знавшего ни слова по-английски) самого Гарлея бросили в Тауэр. И Даниель Дефо отдал ему свой долг, описав деяния Гарлея в трёх томах. Они содержали серьёзнейшие материалы, почерпнутые из секретных источников, историю министерских интриг, благородную роль Гарлея.

В 1717 году правительству из разных источников (возможно, и от Дефо) стало известно, что якобиты замышляют новое восстание, нити которого тянулись в шведское посольство. Шведский король тотчас стал мишенью враждебных выпадов со стороны англичан. Дефо предложил свой проект обуздания шведов, в том числе и их короля. За девять лет до этого, в 1708 году, Карл XII предал колесованию Ливонского дворянина Паткуля, агента Петра Великого. Дефо вспомнил об этом случае и с молниеносной быстротой написал памфлет, представлявший собой якобы оригинальный перевод брошюры некоего пастора, будто бы присутствовавшего при последних часах жизни Паткуля и его казни. Он был полон выпадов против Карла XII.

Шведский посол граф Юлленборг потребовал, чтобы распоясавшийся критик его монарха понёс суровое наказание. Но английские власти так и «не смогли» обнаружить его. Ещё в 1713 году газета «Обозрение» закрылась, и с этого времени Дефо якобы только редактировал журнал «Торговец», а в действительности писал полемические статьи в двадцати шести газетах и журналах самых разных направлений. Соответственно и его статьи носили противоречивый характер. В одной газете он излагал своё мнение, в другой нападал на него, в третьей издевался над автором второй статьи, в четвёртой… и т. д. Вот что он сам сообщал по этому поводу.

«Под видом переводчика иностранных новостей, — рассказывал Дефо заместителю нового государственного секретаря Сантерленду в письме от 26 апреля 1718 года, — я вошёл с санкции правительства в редакцию еженедельной газеты некоего господина Миста с тем, чтобы держать её под скрытым контролем, не давая ей возможности наносить какой-либо ущерб. Ни сам Мист, ни кто-либо из его сотрудников не догадывался, каково моё истинное направление… Благодаря такому же контролю, проводимому мной, и еженедельный „Дневник“ и „Дормерова почта“, а также „Политический Меркурий“, за вычетом отдельных промахов, считаясь печатными органами тори, на самом деле будут полностью обезврежены и лишены какой-либо возможности нанести ущерб правительству».

  303