261 
Только в дни Курской битвы подпольщики из группы Ани Морозовой взорвали шестнадцать самолётов! Экипажи погибали, не успевая радировать о причине взрыва. Начались технические и следственные разбирательства. Командующий Шестым воздушным флотом знаменитый ас барон фон Рихтгофен жаловался в Берлин, обвиняя авиационные заводы в саботаже.
Однако расследования ни к чему не привели — Сещинское подполье одно из немногих, где не было ни одного предателя. Погиб лишь, попав в руки гестапо по собственной вине, Ян Маньковский и умер как герой, никого не выдав. Он отказался от возможности бежать, опасаясь, что это погубит Люсю Сенчилину, ставшую его женой и ожидавшую ребёнка. Погибла, никого не выдав, и Мотя Ерохина.
Вскоре после этого на глазах у всех, едва успев взлететь, взорвались три самолёта, на которые установил мины Ян Тима. Они должны были взорваться через час после вылета, но вылет задержался.
По Сеще прокатилась волна арестов. Ян Тима и Стефан Гаркевич были тоже арестованы, но бежали, и Аня переправила их в партизанский отряд. Удалось спастись и большинству других подпольщиков.
18 сентября 1943 года Сеща была освобождена. Однако для Ани борьба с фашизмом на этом не закончилась. Она стала курсантом разведшколы той части, в которой когда-то служили Зоя Космодемьянская и Константин Заслонов. После этого родные потеряли с ней связь. А в 1945 году получили извещение, что она пропала без вести.
В действительности же произошло следующее. После окончания курсов Аня в составе группы разведчиков была послана в тыл врага, чтобы разведать систему укреплений противника. В ночь на 27 июля 1944 года над Восточной Пруссией высадился парашютный десант. В его составе было восемь разведчиков во главе с капитаном Павлом Крылатых и две девушки-радистки — Зина Бардышева и Аня Морозова, «Лебедь». Группе не повезло, она была сброшена на высокий лес, и шесть парашютов остались на деревьях, демаскировав место высадки.
Спустя несколько часов после приземления группы, гауляйтеру Восточной Пруссии Эриху Коху доложили, что к северо-востоку от Кёнигсберга обнаружены повисшие на деревьях парашюты; с помощью собак удалось найти и остальные, зарытые, а также и грузовой с запасными комплектами батарей для питания рации и боеприпасами.
Сообщение о десанте, спустившемся на расстоянии двух-трёх ночных переходов от ставки Гитлера «Вольфшанце», немало взволновало Эриха Коха и все его охранные службы. Тем более что это произошло всего спустя неделю после неудавшегося покушения на Гитлера в этом же «Волчьем логове». К тому же Эрих Кох был крупнейшим землевладельцем, которому принадлежало несколько имений в Восточной Пруссии. И на всё это покушались русские! Не без основания побаивался Кох того, что и его может постичь участь рейхскомиссара Белоруссии Вильгельма Кубе, убитого разведчиками. Поэтому на поиски группы и были брошены крупные силы. Немцы начали преследование и в первом же коротком бою убили командира группы.
Но в этот же день разведчики неожиданно вышли на сильнейшую линию резервных немецких долговременных укреплений — железобетонные доты, надолбы, траншеи. Линия никем не охранялась, так как фронт был далеко. Нашему командованию о ней не было ничего известно. Это явилось первым успехом. К тому же разведчики захватили двух пленных из военно-строительного управления Тодта, от которых узнали немало подробностей о линии укреплений «Ильменхорст», протянувшейся от литовской границы на севере до Мазурских болот на юге. Один из пленных рассказал о подготовленных для будущих диверсионных групп базах в лесу, снабжённых оружием, боеприпасами и продовольствием.
Аня оказалась в группе незаменимой: она первая бросилась в реку в поисках брода, затем, когда группа оказалась «в окружении» десятка немецких ребятишек из ближайшего хутора, сняла обмундирование, в одном платье вышла к детям и сумела отвлечь их внимание, пока остальные разведчики уходили в лес. Ей пригодилось знание немецкого языка.
За парашютистами началась настоящая охота. В целях мобилизации бдительности населения нацисты сожгли хутор Кляйнберг, убили его жителей и сообщили в местных газетах, что это сделали советские парашютисты.
Эриху Коху, палачу и убийце, ничего не стоило пойти на такую провокацию.
Результатами операции против парашютистов интересовался сам Гиммлер, неоднократно звонивший из Берлина. Облавы не прекращались ни днём, ни ночью. На прочёсывание лесов помимо полицейских сил ежедневно выделялось до двух полков. Мобильные группы на автомашинах сразу же направлялись к тем местам, откуда велись запеленгованные немцами радиопередачи.
261 
