74 
Он действительно был тронут тем, что она пригласила его с собой в такой модный дом, куда вхож далеко не всякий.
– Мне хотелось, чтобы ты был рядом, – сказала она, выключая свет и устраиваясь поудобнее в сильных руках Саймона. – Я ощущала себя королевой. Это было так приятно. И главное, никто даже не удивился, увидев нас вместе.
– С какой стати им удивляться? – спросил он. Блейз промолчала. Ответ знали оба. Разница в возрасте. Целых пятнадцать лет. Именно она не давала покоя его матери. А вот гости Адама Ланкастера не видели в этом ничего удивительного. Сам хозяин дома был старше Блейз на два десятка лет, а его новая жена была даже моложе, чем Саймон. Блейз лишь однажды обедала с Ланкастером в ресторане, и ей казалось, что, по его мнению, она слишком стара для него. Ему нравились молодые женщины. И вот теперь они поменялись ролями. Тем не менее Блейз не переставала этому удивляться и была искренне благодарна Саймону, что эта разница в возрасте ему безразлична. Так что этот вечер стал событием для обоих.
Саймон уснул даже раньше, чем она. Блейз лежала и разглядывала его в лунном свете. Интересно, уйдет ли он когда-нибудь от нее к какой-нибудь молодой женщине, от которой у него будут дети, или же вернется к Меган? Может произойти все, что угодно, но пока он принадлежит ей. Улыбнувшись этой мысли, Блейз тоже погрузилась в сон.
Глава 11
Перед самым Рождеством Блейз умудрилась втиснуть в свой плотный рабочий график поездку в Израиль, чтобы взять интервью у тамошнего премьер-министра, оставив Салиму на попечение Саймона и Терезы.
Саймон постоянно звонил ей в Иерусалим, говорил, что беспокоится за нее. Примерно за неделю до ее приезда там прогремел взрыв, и Саймон страшно беспокоился, что с ней может что-то произойти.
Блейз заверила его, что с ней все в порядке, что все хорошо. Она остановилась в чудесном отеле, с прекрасной службой безопасности. Здесь ей не угрожают никакие взрывы. Кроме того, ее интервью с премьер-министром прошло даже лучше, чем она предполагала. Она вернулась в Нью-Йорк за неделю до Рождества, как раз к ежегодному визиту Гарри, когда тот приезжал проведать дочь. В прошлом году этот его визит обернулся полным разочарованием. Салима заслуживала большего.
Они сидели в гостиной. Гарри неловко заерзал на диване, когда в комнату вошла Салима. Сев рядом с ним, она рассказала ему о своих уроках пения. Увы, он каждые пять минут смотрел на часы, как будто ему не терпелось поскорее уйти отсюда. Салима была прекрасна и даже, перед тем как сесть на диван, наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Гарри тотчас весь напрягся, и Салима это почувствовала. Она даже едва не сказала ему, что бояться не стоит, слепота не заразна, как, впрочем, и диабет. Проблемы с ее здоровьем всегда вызывали у Гарри неловкость, и она, даже не видя его, отлично это знала.
Она предложила спеть одну из песен, которые разучивала в последнее время, на что Гарри сказал, что ему некогда ее слушать, потому что он торопится. Блейз была страшно зла на него, когда он в конце визита отдал ей чек. Проводив Гарри до двери, она протянула чек.
– Купи ей что-нибудь, Блейз. Я не разбираюсь в таких вещах, – ответил он. Подарить дочери свое время ему даже не пришло в голову. Блейз была в ярости от того, что он отказался послушать, как поет Салима.
– В этом году даже не собираюсь, – хмуро возразила Блейз. Поездка на Ближний Восток вымотала ее. А главное – Блейз было неприятно его отношение к собственной дочери, как будто та была ему чужим человеком. Впрочем, так оно, наверно, и было. Ведь он не проводил с ней время, не общался с ней. Не хотел взваливать на себя ответственность за ее жизнь, отказывался брать ее куда-нибудь с собой. Блейз же устала находить этому оправдания, выгораживать его, притворяться перед собой, что он лучше, чем на самом деле. – Купи ей что-нибудь сам. Она поймет, что это твой подарок.
– Но я не знаю, что ей нравится, какой размер она носит. И как мне для нее что-то выбрать, если она все равно этого не увидит?
Это был его ежегодный предлог, лишь бы взвалить выбор подарка на плечи Блейз.
– Она любит музыку. Гарри, черт тебя побери, купи ей компакт-диски. Да что угодно – бижутерию, шубку. Она ведь не инвалид. Ей девятнадцать лет, и она любит хорошую одежду, духи, украшения, как и любая девушка в ее возрасте. Салима – умница, еще какая умница. Она прекрасно поет. У нее теперь есть преподаватель, который приходит к ней четыре дня в неделю. В мае у нее сольный концерт. Впрочем, какое тебе до этого дело!
74 
