45 
Копье — достойное оружие. Но в тесной схватке работать им непросто.
А иногда невозможно.
Самые продуманные аборигены вообще не стали пачкать сталь кровью. Развернулись и припустили к реке, бросив товарищей. Не все желающие успели так вырваться, лишь самые проворные. Остальных перехватили и легко начали наказывать, пользуясь тем, что тех никто не прикрывает.
Справа знакомо клацнуло, потом угрожающе зашипело, обернувшись, Рогов успел увидеть, как вспыхнул порох на полке ружья Грача, затем бахнуло, из ствола вырвался клуб дыма, внизу закричали в несколько глоток. Такое впечатление, что задело сразу несколько противников.
Скосив взгляд, убедился, что ничего подобного не произошло. Валяется лишь один убегающий, да и то не совсем валяется, а просто упал и теперь поднимается. Страдальчески кривится, шерстяные штаны сбоку быстро намокают от крови, но все еще пытается уйти. Вот он встал на ноги, вот помчался за остальными, сильно припадая на правую ногу: повреждено бедро.
А почему кричали в несколько глоток? Должно быть, просто звук выстрела напугал — ведь такое оружие неизвестно ни туземцам, ни ваксам.
— Грач! Кто приказал стрелять?!
— Да я… да я сам не понял, как такое получилось, — начал невнятно оправдываться товарищ.
Действительно парень в растерянности. Должно быть, вообще не думая сработал, такое случается с некоторыми.
Спасибо, что не со всеми.
Может, кого-то и напугал грохот выстрела, но только не ваксов. Те продолжали вдохновенно избивать туземцев, ни на что не отвлекаясь. Собственно, избиение приближалось к завершению. Лишь три аборигена оставались на ногах, причем у одного кровь густо заливала голову. Прижавшись спинами к уцелевшему фрагменту гранитной стены, люди отчаянно отбивались парой топоров и мечом. Не успевшие удрать копейщики свалились все до единого: их оружие совершенно не подходило для тесных схваток.
Эти держались хорошо и, возможно, сумели бы отмахаться, все же чувствовался боевой опыт. Но это только против стандартных ваксов давало шанс. Здешние явно не такие — эти без зазрения совести применяли копья не только на охоте, но и на войне.
Или считали людей дичью неразумной — тоже вариант.
Туземцы отбивались грамотно, уже несколько изрубленных тел валялись перед их позицией. Но остальные, зажимая, работали копьями с дистанции, куда ни топоры не дотягивались, ни тем более короткий меч.
Мечник успевал отбиваться, а вот тяжелыми топорами работать на оборону непросто, спасали только щиты. Но полностью тело ими не прикроешь, а ваксы не глупили, работали то по ногам, то по голове. Волей-неволей приходилось защищать верхнюю часть тела, зарабатывая раны в голени и бедра. В таких условиях и пары минут не простоишь, свалишься от кровопотери: дыры в тебе проделывают одну за другой.
Троица прекрасно это понимала и потому решилась на отчаянный шаг — покинула позицию, защищавшую людей с одной стороны, пошла на прорыв. Один, до этого раненный в голову, упал сразу, Рогов даже не понял отчего. Но остальные ухитрились раскидать ваксов, заработав еще несколько отметин на шкуре, но и несколько дикарей приголубив.
Но это туземцев не спасло.
Мечника свалили, устроив подсечку копьем. И тут же забили ударами сверху вниз, работая не только копьями, но и каменными топорами. А потом, оставив агонизирующее тело в покое, ринулись за отчаянно прихрамывающим последним противником из троицы. Тот, несмотря на израненные ноги, с места набрал неплохую скорость, кривоногим дикарям непросто такую держать.
Рогов пересчитал оставшихся ваксов. Лишь тяжелораненые и не подающие признаков жизни не ушли с поля боя, все остальные устремились в погоню. Восемь тел — неплохо туземцы поработали, если учитывать численность противника. То есть выкошена половина или чуть меньше.
Оставшееся количество Рогова не смутит даже в чистом поле. И потому не раздумывая отдал приказ:
— Все вниз. Стрелки, готовьтесь встречать ваксов, они быстро вернутся, этот хромой далеко не убежит. Палач, мы с тобой собираем трофеи. Ни одной железяки не оставляем.
— Хорошо придумал, — осклабился китаец.
Насколько Рогов знал от Мнардира и туземок, у людей с востока тоже имеет место металлический голод. Нет, может, руды у них и достаточно, да только настоящая промышленность отсутствует, выручает сплошная средневековая кустарщина. Беднота в быту до сих пор охотно использует инструменты из камня, кости и дерева, выработка железа на душу населения ничтожна, всех потребностей не покрыть. Даже технологии семнадцатого-восемнадцатого веков здесь станут революционным прорывом, дай только землянам добраться до богатых источников сырья.
45 
