Последние отзывы

  89  

Предчувствия не обманули. Смысл ужасных слов графа становился все более очевидным. Но он все равно не мог в это поверить. Неужели лорд Каргил, его лучший друг, его крестный отец… Нет, невозможно! Все его существо противилось этой мысли.

— Да, Женевьева очень заботливая. Она ухаживала за мной все это время. Вряд ли без нее, без ее помощи я бы выжил. — Бенедикт и сам не знал, зачем это говорит.

— Да, а в тот злополучный вечер она оказалась даже слишком заботливой, — сказал граф, странно глядя на него.

— Я советую вам перестать говорить о ней в таком тоне, — резко осадил Бенедикт.

— Ты успел влюбиться в нее, не так ли? — спросил лорд Каргил, насмешливо глядя на него. — И я тебя понимаю. Она действительно чертовски привлекательна. Но, к сожалению для вас обоих, она оказалась еще и слишком умна.

Внезапно взгляд его стал жестким.

Бенедикт похолодел. Ему казалось, что в груди у него ледяная глыба вместо сердца.

— Какие бы претензии вы ни имели ко мне, вы не должны вмешивать в эти дела Женевьеву.

— Уже поздно, она сама влезла в это, — жестко констатировал Каргил. Напускная веселость окончательно покинула его. — Ей не стоило лезть в чужие дела, которые ее совершенно не касаются.

Бенедикт замер. Но теперь уже не от удивления или ужаса. Он просто выжидал удобный момент для нападения. Понимал, что сил у него очень мало, но другого пути, как первому нанести удар, нет.

— Что вы имеете в виду? Каким образом Женевьева влезла в это дело? Она просто посоветовала разыскать слуг, которые исчезли сразу после убийства родителей. — Бенедикт пытался говорить спокойно.

Лорд Каргил посмотрел на него долгим странным взглядом и, немного помолчав, кивнул:

— Да, я уже говорил, она не только красива, но и очень умна. К большому сожалению для вас обоих.

Бенедикт посмотрел на крестного так, словно увидел его впервые в жизни. Кто же он? Веселый и остроумный собеседник, каким его привыкли видеть в высшем обществе? Спокойный и строгий человек, каким Бенедикт видел его, когда они оставались наедине? Неуловимый и хитроумный шпион на службе у короля? Или кто-то другой, доселе неизвестный?

— Что же все-таки случилось с исчезнувшими слугами? — спросил Бенедикт спокойно, так, словно интересовался погодой или светскими новостями.

— Что случилось? Они мертвы, — пожав плечами, ответил Эрик Каргил. — Вне всякого сомнения, твоя прекрасная леди об этом догадалась.

— Вы убили их?

Граф Дармаус неопределенно мотнул головой.

— Скажем так, я был виновником их смерти, — насмешливо глядя на Бенедикта, сказал Эрик Каргил.

— Зачем вы это сделали? — спросил Бенедикт.

— Что ты имеешь в виду? Зачем я убил тех слуг или расправился с твоими родителями? — Эрик Каргил был абсолютно спокоен.

Сердце Бенедикта мучительно сжалось. Неужели это крестный убил родителей? Самые худшие подозрения сбывались.

— Так, значит, это вы убили моих родителей? — уточнил он. Ему было очень трудно в это поверить.

— Ну да, это сделал я, — все так же спокойно проговорил Эрик Каргил. Во взгляде его не было и тени раскаяния.

На какой-то момент Бенедикт потерял дар речи.

— Я хочу получить ответы на вопросы, которые мучили меня все эти десять лет, — сказал он наконец. — Рассказывайте, почему вы это сделали.

Граф Дармаус пожал плечами:

— К несчастью, твой отец догадался, что я на протяжении многих лет был двойным агентом. Не буду рассказывать, как именно он догадался. Да это и не важно. Как бы там ни было, он решил во что бы то ни стало разоблачить меня. Тогда я приехал в его имение и расправился с ним и его женой. А те двое слуг… — Дармаус поморщился. — Они знали, что я в тот день приезжал в имение. Хотя, конечно, самого убийства не видели. Возможно, я смог бы просто подкупить их, чтобы молчали. Но я боялся, что они все равно проговорятся тебе или кому-то еще, и не захотел рисковать.

Сердце Бенедикта бешено забилось. Ужас и удивление уступили место гневу.

— Значит, вы убили четверых ни в чем не повинных людей, чтобы скрыть свое позорное предательство?! — задыхаясь от гнева, вскричал он. — Как я в вас ошибался!

— Да, я убил четырех человек. Ты станешь пятым. — Бенедикта поражало его хладнокровие. — А твоя маленькая герцогиня станет шестой.

— Вам незачем убивать Женевьеву, — с расширившимися от ужаса глазами сказал Бенедикт.

  89