Последние отзывы

  17  

Она настояла на том, чтобы заниматься с ним отдельно. Паулина была совсем маленькой, и для начала Арлетта решила заинтересовать девочку английскими названиями цветов, деревьев и вообще всего, что та видела вокруг.

Паулина очень старалась, но Арлетта понимала, что ей трудно, поэтому большую часть времени решила уделять Дэвиду. Это было важнее.

К тому же оказалось, что Дэвид делает ошибки в арифметике. Кроме того, его следовало научить английскому этикету. Его типично французская манера обращения могла стать в Итоне предметом насмешек.

Все это был вопрос времени. Арлетта признавала, что сами по себе занятия ее не сильно увлекают, но в целом ей было интересно.

Прошлой ночью Дэвид сказал, что дядя Этьен убил двух женщин. Сначала Арлетта подумала, что это какая-то шутка или мальчик выдумывает, чтобы ее поразить.

В конце концов она перестала ломать голову над этой загадкой, решив выяснить вопрос при случае.

Они с Дэвидом еще долго говорили на разные темы, а потом пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.

Когда она проснулась, то сразу вспомнила о герцоге. Арлетта никак не могла понять, как у ребенка могла родиться такая странная фантазия.

«Если он верит в такие истории, то понятно, почему ему так плохо в замке», — подумала она.

После урока они с Дэвидом отправились на прогулку в сад, продолжая беседовать по-английски. Потом мальчик показал ей конюшни герцога.

То, что увидела Арлетта, превысило ее ожидания. Таких великолепных арабских скакунов она еще не видела.

— У дяди Этьена есть большая конюшня в Шантильи. Там лошади для скачек, а здесь он держит лошадей для себя, — пояснил Дэвид. — Мы тоже можем на них кататься.

Арлетта отвела от лошадей восторженный взгляд и спросила:

— Как ты думаешь, мне тоже можно покататься?

— Конечно, если хотите, — ответил Дэвид. — Я не думал, что английские гувернантки умеют ездить верхом.

Он засмеялся и добавил:

— Но вы никак не похожи на гувернантку, которую я ожидал увидеть.

— А что тебе говорил герцог?

— Он сказал, что вы чопорная, некрасивая и очень строгая.

Арлетта не поняла, говорит ли он правду или дразнит.

Они решили покататься после завтрака, но Паулина отказалась, и они поехали вдвоем.

Дэвид показал ей живописные окрестности, а затем — близлежащий лес, который Арлетта по дороге в замок назвала драконьим хвостом.

Лес оказался не диким, он был насажен так, что деревья стояли причудливыми рядами, там было удобно кататься верхом и стрелять. За ними явно кто-то ухаживал.

На обратной дороге ей пришла в голову мысль, что герцог очень тщательно заботится о своих владениях.

Чудесная прогулка была немного омрачена маленьким эпизодом.

Они с Дэвидом остановились возле небольшого виноградника.

К ним подошел поздороваться смотритель, который, очевидно, был хорошо знаком с Дэвидом.

— Рад приветствовать вас, монсеньор! — обратился он вежливо к Дэвиду, удивленно поглядывая на Арлетту.

— Это Пьер Бьевэ, мадемуазель, — представил его Дэвид. — Он занимается виноделием. Его вина самые лучшие.

Арлетта протянула руку и сказала:

— Я приехала в замок учить монсеньора Дэвида английскому.

Пьер Бьевэ изумился еще больше и воскликнул:

— Вы гувернантка, мадемуазель?

Арлетта кивнула.

Когда Дэвид отъехал поговорить с кем-то из других работников, Пьер понизил голос и, оглянувшись, тихо сказал:

— Это невозможно! Возвращайтесь домой, мадемуазель! Вы не будете здесь счастливы!

— Почему вы так говорите?

Пьер Бьевэ еще раз оглянулся по сторонам и, заметив, что Дэвид возвращается, быстро сказал:

— Возвращайтесь домой, мадемуазель, так будет лучше для вас!

На обратном пути Арлетта думала: как странно, что люди герцога говорят такие вещи.

Паулина уже поджидала их в саду, и они втроем отправились в библиотеку. Арлетта собиралась подыскать для девочки английскую книжку с картинками, чтобы ей было интересней учить слова.

Оказавшись в библиотеке, Арлетта немного растерялась среди огромного количества полок с книгами. Она не знала, с чего начать, а каталога нигде не было видно. Дети вызвались помочь.

Тут неожиданно отворилась дверь, и в библиотеку вошел молодой человек, очень красивый и одетый с необыкновенной изысканностью.

Пока Арлетта гадала, кто это может быть, Дэвид закричал, фамильярно обращаясь к вошедшему:

  17