Зачем было рассказывать о дяде Малкольме, его дочери с мужем, если они практически... 
90 
Коннор подошел и прижался лбом к ее виску.
— Какой-нибудь ритуал, заговор на равновесие — и изгнание в самый длинный день в году, после чего он начинает убывать.
— Ну вот, ты все понимаешь. Тебе и объяснять ничего не нужно. Тем проще.
— То, что ты задумала, простым никак не будет, но сработать может. Посмотрим, что нам удастся вместе. Пока — только мы двое, потом — и остальные.
Они прошли в мастерскую, и Брэнна всячески старалась избавиться от чувства вины из-за того, что она испытывала облегчение, что хотя бы сейчас их только двое.
— Я тебя смутила, — сказала Айона, когда они ехали к Бойлу.
— Что? Да нет, я не смутился.
— Немножко. Наверное, не надо было набиваться к тебе на ночлег при всех. Вечно я о таких вещах забываю. Мне слишком поздно пришло в голову, что ты, может быть, сегодня и не рассчитывал на компанию.
— Ты для меня уже не компания.
Почему, интересно, такая обыденная реплика показалась ей романтической? Как это ее характеризует? Ну, ладно.
— Потом я подумала, что ты бы мог без проблем отказаться и забрать меня утром.
— Я произвожу впечатление тупоголового?
— Нисколько.
— Только идиот может отказаться провести с тобой ночь.
Еще одно романтическое замечание, подумала она. В духе Бойла Макграта.
— Все равно мне не следовало объявлять об этом во всеуслышание — я же не общий сбор назначала.
— Да уж, это вопрос приватный.
— Я понимаю, и это правильно. Мне надо над этим работать. Но пока, кажется, приватность — не самое главное. Но я к этому отношусь легко, а тебе труднее приходится.
— Пожалуй. Но ты права, сейчас есть дела поважнее.
Он припарковал машину впритык к автомобилю Фина, вышел и, звякая ключами, захлопнул дверцу водителя.
— Спокойной ночи! — прокричал Фин. — И удачной вам поездки!
— Мобильник будет при мне, так что звони, если что-то случится.
На лестнице Айона налетела на Бойла.
— Тебе и впрямь труднее. Но Фину пора привыкать, что ты время от времени приводишь сюда девушек. И наоборот.
— Я сюда женщин не вожу. Как правило.
— А-а. — Соблюдает приватность, подумала она. И не только. — Ну, конечно. Когда ты сам приходишь к девушке, у тебя остается право уйти в любой момент.
— Вот именно. — Он вошел в комнату.
— Тогда ты должен мне сказать, когда захочешь, чтобы я ушла. Лучше это знать, чем думать, что тебя терпят из вежливости.
— Никого я не терплю из вежливости! — Бойл швырнул ключи в какую-то плошку на столике. — К тебе это уж точно не относится.
От его слов Айона расплылась.
— Хорошо. И не надо меня терпеть! Это унизительно.
Ее небольшую сумку он примостил на стул.
— Если бы я не хотел, чтобы ты здесь находилась, ты бы сейчас была в другом месте. Выпить чего-нибудь хочешь?
— Думала, я тебе теперь не компания.
— Так и есть.
Он сгреб ее в своей медвежьей манере, которая ей так нравилась, и потащил в спальню.
— Выпить успеешь.
— И тебе принесу. — Айона стащила с него куртку. — Сапоги! — напомнила она, вызвав у него смех.
— Порядок действий мне известен.
И все равно, в нарушение всякого порядка, они ринулись к кровати. Что-то стягивая, что-то сдергивая рывком и, наконец, скидывая сапоги.
— В прошлый раз мы, кажется, что-то грохнули, — вспомнила она, принимаясь за пуговицы на его рубашке. — Что это было?
— Бабушкина хрустальная ваза.
Она замерла, глаза ее в ужасе округлились. Бойл заулыбался.
— Ах ты, врун! — Она закинула на него ногу и опрокинула на спину. — Ты за это заплатишь! — Скрестив руки, она ухватилась за край свитера, стянула через голову и зашвырнула куда-то назад.
— Я заплачу больше, — сказал он. Руки его скользнули по ее телу и поднялись к груди, а она как раз справилась с последними пуговицами.
— Еще как заплатишь, приятель! — Айона нагнула голову, ловя губами его рот, прикусила зубами и пощипала его нижнюю губу.
В ответ он перевернул ее в воздухе и тоже впился ей в губы.
Сгорая от желания, они сбросили остатки одежды и с жадностью накинулись друг на друга.
Все как в прошлый раз. Все так же чудесно, как в прошлый раз, только теперь она уже знала, чту они могут дать друг другу. Опьяненные страстью, охваченные нетерпением, они словно бросались в огонь, после чего наступало медленное кипение, чередующееся с огненными вспышками и взрывами.
90 
