Последние отзывы

  131  

— Как ты спокойна, черт тебя побери! — не смог скрыть изумления Коннор.

— Я знаю, это выглядит странно. Но к чему волноваться, если все предопределено? Конечно, было бы более нормально, если б я была сама не своя, но просто у меня почему-то чувство, что все идет своим чередом. Может быть, и буду сама не своя, когда все закончится. Может быть, стану, как идиотка, трещать без умолку, и вам еще захочется меня заткнуть. Но сейчас чувствую, что готова.

— Раз готова — изложи-ка все по порядку, с самого начала, — потребовала от нее Брэнна.

— Давай. Мы собираемся здесь за час до восхода луны.

Айона мысленно проделывала то, о чем говорила, представляла себе каждый свой шаг, каждое движение, каждое слово.

— А когда от Кэвона останется горстка пепла, — закончила она, — мы совершим финальный ритуал и освятим землю. Далее следует победный танец и выпивка за счет заведения.

Уловив выражение лица Брэнны, она взяла сестру за руку.

— Я отношусь к этому очень серьезно. Я знаю, что надлежит мне сделать. Я сосредоточенна. Я верю вам. Вам всем. Так и вы верьте мне!

— Мне просто жаль, что у нас было так мало времени.

— А теперь его совсем не осталось. — В подтверждение своих слов Айона встала. — Хочу переодеться и забрать из комнаты все, что мне может понадобиться. Пойду готовиться.

Она вышла. Коннор тоже поднялся.

— Немножко поубавить спокойствия ей бы сейчас не помешало, но тогда придется бороться с избытком энергии. Пойду проверю птиц — и твоих тоже, Фин, — а заодно и лошадей.

Дверь за ним закрылась, а Брэнна решила поставить чайник. Хотя она сомневалась, что и чан чаю помог бы ей сейчас заглушить волнение.

— Ты не думаешь, что мы требуем от нее слишком многого? — спросил Фин.

— Этого мне знать не дано. Отчего и нервничаю. — Она не стала ему сообщать, что тревога гложет ее и днем и ночью. — Если я попытаюсь увидеть, что будет, он может это учуять, и тогда пиши пропало. Поэтому я и не заглядываю вперед. Мне не по душе, что начало мы целиком возложили на девочку, хотя умом понимаю, что это правильное решение.

— Она просила верить в нее. Так будем же верить! В ее силы и в свои.

— А ты не думаешь, что все это для нее слишком?

— Этого мне знать не дано, — ответил он ее же словами, — отчего и нервничаю.

Брэнна заняла руки приготовлением чая.

— Ты ей очень симпатизируешь.

— Это так. Да, она прелестная девочка, такая вся солнечная! И мне нравится, что сердце у нее такое чистое. А еще не забывай, что она любимая девушка моего близкого друга, хоть он и умудрился наломать дров.

— Да уж… Но все-таки вчера она осталась у него.

— Она умеет прощать. Легче других. — Фин поднялся, подошел к ней и встал рядом. — Брэнна, у нас с тобой есть незаконченные дела. И невысказанные слова. Ты простишь меня, когда все это закончится?

— Я не могу сейчас думать об этом. Я делаю то, что должна. Думаешь, мне легко быть с тобой, работать в такой тесной близости, видеть тебя изо дня в день?

— Могло бы быть и легко. Раньше все это было для тебя счастьем.

— Тогда мы были детьми.

— Но то, что у нас было, и кем мы были друг для друга, детским никак не назовешь.

— Ты просишь слишком многого. — Помимо воли она со всей отчетливостью вспомнила простую радость, что несет с собой любовь. — Больше, чем я могу дать.

— Я ни о чем не буду просить. По уши сыт просьбами. Ты просто не хочешь быть счастливой. Ты вообще не стремишься к счастью.

— Может, и так.

— И что взамен?

— Чувство исполненного долга. Наверное, оно приносит мне удовлетворение.

— Когда-то тебе удовлетворения было мало. Ты прямо неслась навстречу счастью.

Неслась, это точно. Причем безоглядно.

— Да, и это рвение, это стремление причинило мне нестерпимую боль. Я и теперь ее чувствую. Хватит об этом, Финбар, нам обоим от этого разговора только больнее делается. Сегодня нас ждет важное дело. Остального для меня не существует.

— Если ты так считаешь, тебе никогда в полной мере не обрести себя. А мне остается об этом только пожалеть.

Он вышел из комнаты, потом на улицу. А Брэнна сказала себе, что именно это ей сейчас и нужно.

Он не прав, убеждала она себя. Любовь к нему — вот что больше всего мешает ей обрести себя. Стать по-настоящему свободной.

И это было то, о чем жалела она.

Все собрались за час до восхода луны. Брэнна зажгла риуальные свечи, бросила в огонь размолотые кристаллы, отчего дым приобрел бледно-голубой цвет.

  131