Последние отзывы

  37  

За этой невнятной тирадой последовало молчание, и Стар неохотно подняла глаза, ожидая увидеть в лучшем случае любопытство, в худшем – насмешку.

Однако она прочла в его взгляде то, от чего перехватило дыхание.

Чувство, которое превосходило понимание, сочувствие или заботу.

В этих глубоких красивых карих глазах она прочла любовь.

Ту самую, о которой Стар всегда мечтала и которую так и не получила от своих безответственных родителей.

Любовь, которую она так желала и считала, что обрела ее с Сержио.

Любовь, о которой можно только мечтать, встречаясь с таким мужчиной, как Кэллам.

– Кто же ты, Кэллам Картрайт? – прошептала она, отчаянно желая броситься в его объятия, но при этом чувствуя острую потребность получить ответ.

С того самого мгновения, как их отношения превратились, из ни к чему не обязывающего секса, в нечто большее, Стар умирала от желания узнать о Кэлламе больше. Черт, она хотела знать о нем все!

– Человек, который без ума от тебя. – Он притянул ее к себе и так крепко обнял, что ей стало трудно дышать. – А еще я парень, у которого не бывает серьезных отношений.

– О-о-о…

– По крайней мере, не было до этого дня. У меня никогда не было времени на романы – да и особого интереса тоже, честно говоря. Я был полностью погружен в бизнес.

– Но ведь твоя корпорация фактически самоуправляется теперь, когда она так успешна. Благодаря тебе, кстати.

Он помолчал, помрачнев:

– Не только мне.

– Я не понимаю… – прошептала Стар.

Проведя ладонью по лицу, Кэллам закрыл глаза, но тут же распахнул их, когда она потянулась к нему, желая успокоить. Пустота, отразившаяся в его взгляде, отозвалась болью в ее сердце.

– Я взял на себя обязанности своего старшего брата Арчи, когда он… погиб.

– Мне очень жаль. Сколько тебе было лет?

– Девятнадцать.

– Черт побери! Наверное, тебе пришлось нелегко…

Кэллам кивнул. Застарелая боль исказила его черты.

– Это была моя вина, – прошептал он.

Девушка настороженно подобралась:

– Что ты имеешь в виду?

– Я отрывался с друзьями. Мы пили, шумели, задирались. Нас задержали за нарушение общественного порядка и посадили в обезьянник, чтобы хорошенько проучить. – Его губы дернулись. – Я позвонил Арчи, как делал всегда в подобных ситуациях. Брат… погиб в автокатастрофе по дороге в участок.

От неприкрытой боли, которая сейчас читалась на лице Кэллама, у Стар сжалось сердце. Она ласково погладила его по щеке:

– Такие вещи иногда случаются. Ты не можешь все контролировать. – В одно мгновение Стар поняла, что на самом деле скрывалось в его одержимости своей работой, в стремлении преуспеть во всем. – Ты считаешь себя виноватым…

Только когда его глаза расширились, а губы приоткрылись, она осознала, что сказала это вслух, и отвесила себе мысленную затрещину за такую толстокожесть.

– Прости, пожалуйста, я не хотела…

– Не извиняйся. Ты права. – Кэллам покачал головой. – Арчи был лучшим директором корпорации «Картрайт» за все время ее существования, и я провел половину жизни, пытаясь загладить свою вину и сделать нашу компанию лучшей.

– А другие родственники у тебя есть?

– Мой младший брат Райс справился со своим горем, фактически убежав из дома, а родители сейчас обосновались в Лондоне.

– И ты их совсем не видишь?

– Папа по-прежнему активно занимается бизнесом за границей, но мы не очень близки.

– А маму? Райса?

– Мама винит меня в смерти Арчи. Мы не разговаривали с того самого дня. Райс иногда звонит.

Стар хотела узнать, что сделало Кэллама таким правильным и безупречным? Что ж, теперь ответы у нее есть. Жаль только, что вместе с этим открылась застарелая душевная рана, которую Стар не надеялась залечить.

Если только ей удастся отвлечь его…

– А мои родители давно умерли, но мы тоже не были особенно близки. Они были довольно странные. Актеры. Жили только для того, чтобы реализовывать каждый свой безумный каприз, постоянно ездили на прослушивания и таскали меня за собой по всей стране.

– И тебе это не нравилось?

– Ну конечно! Все, чего мне когда-либо хотелось, – это иметь свой дом, свое место, где у меня будут настоящие друзья. Знать, что я каждый вечер буду возвращаться в свою комнату, где смогу расслабиться, не боясь обнаружить там собранный чемодан.

– Так вот почему ты так любишь этот коттедж?

Девушка кивнула:

– Я думала, что наконец-то обрела свой дом в Сиднее, со своим… бывшим приятелем. Я работала до изнеможения, платила по счетам, поверила, что он создаст новую танцевальную студию для нас обоих. А он все разрушил… – Крепкое ругательство Кэллама заставило ее улыбнуться: – Да, он тоже любил так выражаться. Я, как дура, верила каждому слову, которое слетало с его лживого языка. Он говорил, что любит меня и сделает настоящей звездой. Что, если я буду платить ренту, он начнет откладывать свои деньги, чтобы через несколько лет открыть студию…

  37