Последние отзывы

  118  

— Я пришел поблагодарить тебя, но это не все. — И увидел, как в глазах Синклера промелькнул испуг. — Все очень высокого мнения о тебе, Синклер. Меня уверили, что ты — настоящий джентльмен и подходящая пара для Эль. Я верил, что ты ее любишь, что можешь дать ей достойную жизнь, богатство и титул.

Синклер явно ждал продолжения.

— Ты говоришь в прошедшем времени, — заметил он.

— Я впервые увидел Эль, когда она только начала ходить, она была избалованным и любимым ребенком, и я всю свою жизнь оберегал ее. Хотел, чтобы она была счастлива, чтобы у нее было все самое лучшее, поэтому тоже одобрял выбор жениха.

Синклер покраснел.

— Я уже слышал семейную повесть. И знаю, что вы очень близки, иначе она не сходила бы с ума от беспокойства последние недели, ожидая помилования.

Шону надоело ходить вокруг да около.

— Я думаю, ты знаешь ответ.

Синклеру такая прямота не понравилась.

— Элеонора очень привязана к семье, она обожает всех братьев и особенно тебя, героя детства.

Насколько далеко зашли его подозрения? Как много ему известно? И что он еще должен сказать, чтобы Синклер наконец понял?

— Но между нами есть нечто большее, ты ведь догадался, не так ли?

Синклер сразу же поник.

— Ради бога, мой отец по моей просьбе сдвинул горы, чтобы тебя освободить, О'Нил.

— Так ты этого хочешь? Брака, основанного на благодарности в уплату по долгу?

Питер старался сохранить присутствие духа.

— Я отказываюсь тебя понимать, О'Нил.

Шону было его жаль, но надо было решаться.

— Все изменилось.

— Прости, что ты сказал? — Питер оттягивал время.

— Я всегда любил Эль. И сейчас люблю, сильнее, чем прежде, не как сестру, как женщину, с которой хочу разделить свою жизнь.

Синклер покачал головой:

— Проклятье! Ты хочешь разрушить мою судьбу, а я сделал все, чтобы спасти твою жизнь! Ты мой должник!

— Я знаю, ты ее любишь, — хмуро ответил Шон, — и я действительно твой должник. Но я не могу принести в жертву женщину, которую люблю. Я пришел за своей невестой.

Синклер дрожал, он был раздавлен. Отвернулся, пытаясь сохранить присутствие духа, потом взглянул затравленно на Шона.

— Она ведь тоже тебя любит, так?

— Да.

Синклер не то рассмеялся, не то всхлипнул.

— Я пытался сделать вид, что не замечаю. Конечно, я слышал намеки, шепот, сплетни. Ты хочешь снова увезти невесту в день свадьбы?

— Я этого не собирался делать. — Шон испытывал симпатию и жалость к Питеру. — Я вообще не осознавал глубину своей любви к ней, пока меня не арестовали во второй раз.

— Ты хочешь, чтобы я добровольно отдал тебе свою невесту?

— Вот именно.

Питер взорвался:

— Нет, ты не получишь ее! Меня она тоже любит, по-своему я ей дорог, а ты, в отличие от меня, не можешь ей ничего предложить! Ты без гроша, ты лишен чести, А я могу окружить ее королевской роскошью. Если ты ее действительно любишь, не станешь разрушать ее жизнь.

Шон был в ярости, но сознавал, что Синклер прав. После долгого молчания он спокойно спросил:

— Ты женишься на ней, зная, что она любит другого?

Питер не смог сразу ответить, его душило волнение, и Шон понял, как сильно этот человек любит Эль.

— Питер, — сказал он мягко, — что ты будешь делать, если окажется, что она ждет от меня ребенка? — Он не пытался шантажировать, он действительно хотел знать.

Питер побелел:

— Будь ты проклят! Вот как ты мне отплатил. — Он перевел дыхание. — Я не могу перестать любить Элеонору, как не могу остановить биение своего сердца. Если она ждет ребенка, пусть будет так. Я воспитаю его как своего собственного. Я дам ему титул и свое имя. Ты должен уйти, О'Нил. И покинуть страну, а наша свадьба состоится через два дня.

Синклер любит Эль, он говорит правду. Он даст ей все, и ребенку тоже, а сам Шон обязан ему жизнью и свободой. Ему оставалось одно — признать свое поражение. Он испытывал глубокое уважение к этому человеку. Шон поклонился и покинул дом.

Элеонора смотрела в зеркало на свое бледное лицо и беспокойные глаза. Теперь Шон был свободен и находился всего в часе езды от нее. А через два дня она выходит за Питера.

Стук в дверь прервал ее невеселые мысли.

Было только восемь утра. Ни одна служанка не осмелилась бы ее беспокоить, очевидно, это был кто-то из братьев. Она открыла дверь и очень удивилась, увидев Питера. Он ужасно выглядел — красные глаза говорили о бессонной ночи.

  118