очень нудно 
8 
— Так вы мне отказываете? — тихо спросила девушка.
— Вы просите о невозможном! Мне грозит лишение дипломатических привилегий, которыми я пользуюсь всюду, где бываю. В такой ситуации я не могу руководствоваться своими чувствами, а должен действовать в соответствии с правилами, предписанными моим ведомством!
Графиня встала.
— Это ваше последнее слово?
— К моему глубокому сожалению, я могу лишь повторить, что ничем не могу вам помочь. — Он помолчал. — Конечно, я поговорю с имамом от вашего имени, но боюсь, он не станет меня слушать.
— Это мюриды не станут слушать, — с горечью произнесла Наталия. — Шамиль в некотором смысле даже справедливый человек, но окружают его люди очень алчные. Священная война, которую они так давно ведут, ослепляет их сознание. Они помышляют лишь об одном — золотых рублях. Мюриды хотят снова и снова покупать пушки, чтобы и дальше убивать людей. — Голос графини, казалось, звенел в маленькой комнатке. Она бросила на лорда взгляд, в котором тот прочел не только гнев, но и ненависть. — Может быть, вы превосходный дипломат, милорд, но как мужчину я вас презираю!
Лорд Этелстан иронически поклонился ей, но лицо его осталось серьезным.
Высоко подняв голову, исполненная достоинства, она прошла мимо него.
На какое-то мгновение лорду показалось, что рваное платье графини оторочено горностаями, а в темных волосах сверкнула корона.
Глава 2
После ухода графини лорд Этелстан долго пребывал в раздумье. Чем он может помочь ей? И с горечью был вынужден признать, что практически ничем. Ему, с его положением в обществе, просто немыслимо принять участие в деле, столь необычном.
Вернувшись из плена домой, княгини Чавчавадзе, разумеется, расскажут, что случилось с их подругой, юной графиней, и весь мир будет шокирован известием, что христианка попала во дворец турецкого султана. Всем своим существом лорд Этелстан чувствовал потребность помешать этому, но, холодно поразмыслив, понял, что бессилен. Конечно, он может обратиться к имаму и обязательно сделает это, но что за этим последует? Скорее всего, ничего.
Хаджи пришел сообщить, что его просят в селямник, то есть в приемную. Надев толстую накидку, отороченную соболем, лорд последовал за мюридом по узким извилистым улочкам аула.
Он думал, как должно быть холодно и неуютно узникам в их новых жилищах после дворцов, роскошно убранных, с цветущими круглый год апельсиновыми деревьями.
Вместе с имамом в приемной находился переводчик, но это было излишним: ведь лорд Этелстан мог говорить с имамом на его родном языке.
После поклонов и обмена цветистыми и льстивыми приветствиями, принятыми на Востоке, имам отослал переводчика, чтобы остаться с лордом наедине и поговорить за чашечкой кофе.
Шамиль начал с того, что справился у лорда, есть ли надежда на получение помощи от Англии в его борьбе против русских.
Осторожно подбирая слова, лорд Этелстан ответил правду: как бы трудно ни было Шамилю смириться с этим, но он должен понять, что ему придется продолжать войну в одиночку.
Лорд знал, что обстановка на Кавказе осложнилась с тех пор, как во главе командования русскими стал фельдмаршал князь Александр Барятинский. Начиная с 1851 года, он выигрывал у Шамиля одно сражение за другим. Его методы сильно отличались от методов предыдущего командующего. Несколькими обходными маневрами, о которых Шамиль не имел ни малейшего понятия, так как до этого все битвы проходили «лицом к лицу», ему удалось добиться ошеломляющих успехов. Он пользовался приемами, которыми до него не пользовался никто, а в умении сделать «красивый жест» не уступал и Шамилю.
Так, после одной кровопролитной битвы значительной группе чеченцев пришлось сдаться. Барятинский вернул им оружие и, отпустив своих людей, приказал охранять его во время сна. Этот поступок, а также невиданное доселе милосердие князя произвели на кавказцев сильное впечатление, в результате чего многие мелкие племена перешли на сторону русских.
Князь Барятинский изменил даже театр военных действий. Лучшей защитой Шамилю всегда служили густые леса, поэтому он не только налагал высокие штрафы на тех, кто срубал деревья для личных нужд, но часто в назидание другим даже вешал виновных. Князь Барятинский вырубил леса, разредил кустарники и построил мосты через реки. Шамилю ничего не оставалось, как наблюдать в бинокль, как одно за другим падают его «защитные сооружения». Остановить Барятинского он не мог.
8 
