Последние отзывы

  17  

— У меня есть единственная возможность спасти брата, и я должна ею воспользоваться, какой бы ужасной ни оказалась моя судьба! — Она выразительно пожала плечами. — Поверьте, мне очень трудно было решиться на этот шаг! — Глубоко вздохнув, она добавила: — Но Дмитрий должен вернуться домой! Во что бы то ни стало!

— Полагаю, вы ждете, что я приду в восторг от вашей самоотверженности! — едко произнес лорд.

— Я ничего от вас не жду, милорд, кроме шантажа и предательства! — Она допила бренди, и это, казалось, придало ей сил. Девушка продолжала: — Вы возьмете меня с собой, потому что у вас нет другого выхода. Никто не догадается, кто я такая. Для всех я принц Раджпута, сын магараджи Шарпура. Вы привезли меня с собой из Индии. Кто усомнится в этой истории?

Лорд Этелстан сжал зубы, чтобы не выплеснуть на нее свой гнев. Его раздражала ее лихая отвага и дерзость, но он не мог ничего им противопоставить.

Конечно, никого не удивит, что он взял с собой юного принца, желающего посетить Британию. Если бы магараджа Шарпура действительно существовал и попросил его об этой услуге, он не смог бы отказать ему, как бы обременительно это ни было.

Однако появиться в Тифлисе с одной из пленниц Шамиля, судьба которой беспокоила всю Россию, и не вернуть ее на родину — совершенно невероятно и беспрецедентно! Лорд был в полном замешательстве.

— Черт вас побери! — воскликнул он. — Сейчас не время для маскарада. Нечего надеяться, что вас не узнают и не обнаружат. Если вы так странно ведете себя, почему я должен вам помогать?

— В нашу первую встречу я обвинила вас в трусости. Теперь могу добавить, что вы законченный эгоист. Вы, милорд, думаете только о себе!

— Я думаю прежде всего о своей миссии как представителя ее величество королевы Виктории, — отрезал Этелстан.

— Это, конечно, очень впечатляет! — усмехнулась Наталия. — Уверена, вы неплохо выглядите в мундире дипломата. Но я хочу спасти брата, а в этом деле для меня все средства хороши.

— Это совершенно очевидно!

— Так будьте же милосердны! — взмолилась графиня. — Обещаю, что не доставлю вам особых хлопот! Никто не узнает во мне женщину, если вас волнует это! А если и узнает, вряд ли это вызовет в Тифлисе удивление?

— Смотря какая женщина! — огрызнулся лорд.

— Это так, но никто не осудит вас за то, что вы любезно согласились сопровождать юного индуса, впервые попавшего в эту страну. Обещаю вам, я очень хорошо сыграю свою роль!

— Еще бы! Все женщины — прирожденные обманщицы! — съязвил Этелстан.

— Это вам подсказывает жизненный опыт? Кто же разбил ваше сердце?

Услышав столь дерзкий вопрос, лорд Этелстан нахмурился.

— Полагаю, графиня, — холодно заметил он, — коль скоро нам придется разыгрывать этот любительский спектакль, разумнее будет не затрагивать личности.

— Это значит, вы хотите сказать мне что-то неприятное. Скажите же! Уверяю вас, я гораздо менее чувствительна, чем вы!

— Охотно верю! — огрызнулся Этелстан.

Наталия засмеялась:

— Вы не умеете проигрывать, милорд! Однако чувствую, вы уже признали свое поражение. Мы вместе сыграем этот спектакль!

— Но только без моего одобрения, против всех понятий о приличии, с чувством ярости и протеста в моем сердце! — вспылил лорд Этелстан.

— Так у вас есть сердце! — притворно удивившись, воскликнула Наталия и широко раскрыла глаза. — А я уже начинала в этом сомневаться!

Лорд Этелстан поднялся в кресле. Он пришел в такую ярость, что готов был схватить девушку за плечи и встряхнуть ее. Никогда раньше он не испытывал к женщине ничего подобного, а эта каким-то непонятным образом задела его за живое! Его раздражало буквально каждое ее слово. Она не только имела дерзость настаивать на своем, когда он ответил ей отказом, но и откровенно провоцировала его, осыпала оскорблениями и насмешками, на которые не осмеливалась ни одна знакомая ему женщина!

— Как ни странно, но все лишения, которые вам пришлось испытать в заточении, не разбудили в вас кротости и милосердия, которые и делают женщину женщиной. — Ему показалось, что графиню позабавили его слова, но он упрямо продолжал: — Избалованная, изнеженная и капризная, вы думаете, что можете всегда поступать по-своему и делать все, что вам заблагорассудится, только лишь потому, что вы аристократка. Позвольте же сказать вам, графиня, что ни вы, ни ваше поведение не вызывают во мне симпатии, и мне невыносимо думать, что я буду вынужден терпеть ваше присутствие до самого Константинополя!

  17