Последние отзывы

  40  

Старик пощелкал искусственными зубами.

— Как это приятно — любить! Мы с женой были женаты шестьдесят два года, прежде чем она умерла, — у него дрогнул голос. — Она говорила, что устала жить, так что все к лучшему. Я каждую неделю бываю на ее могиле.

Джино достал из кармана лишних два доллара.

— Купите ей от меня цветов, папаша.

Старик растрогался.

— Спасибо. Она больше всего любила лилии.

— Вот и замечательно.

Джино вразвалку шел по улице. Как всегда после того, как они писали Леоноре, у него было приподнятое настроение. Кроме того, великий Лючания снова назначил встречу. Значит, его дела идут в гору.

* * *

На этот раз встреча состоялась не на заднем сиденье «кадиллака», а в закрытом для посторонних баре Жирного Ларри. Лючания ложкой ел мороженое, а Эдди-Зверь и еще двое крепких парней стояли на стреме.

— Присаживайся.

Лючания был настроен дружелюбно и сразу перешел к делу. Ему опять понадобились местные рекруты, и он поинтересовался, не хочет ли Джино вступить в его организацию.

Конечно, Джино был польщен, хотя и знал, что в тот же день несколько других ребят получили такое же предложение.

— У меня свои планы, — признался он.

Лючания поднял брови.

— Хорошо иметь честолюбие, пока не стоишь ни у кого на дороге.

Джино покачал головой.

— Ни в коем случае. Мои планы просты.

Да. Его планы просты. Всего-навсего единолично завладеть империей бутлегеров. Ему казалось, что он знает способ добиться успеха.

Альдо Динунцио вышел из тюрьмы и рвался в бой. Джино давно его дожидался.

— У тебя — связи, у меня — идеи.

— Погоди говорить о деле. Мне нужно сначала поквитаться с той сукой, из-за которой нас сцапали.

— Конечно, конечно. Но как ты можешь быть уверен, что это она?

— Уверен, так твою мать! — рявкнул Альдо. — Если ты со мной, так пошли.

Джино решил сопровождать приятеля в надежде помешать ему совершить поступок, в котором он потом будет раскаиваться. Он нуждался в Альдо и не хотел, чтобы того снова упекли за решетку. Двоюродный брат Альдо, Энцо Боннатти, стал большим человеком в Чикаго, и Джино рассчитывал на сотрудничество.

Альдо разыскивал девушку по имени Барбара — она работала в банке, жила с родителями и братом в маленьком, чистеньком домике в Малой Италии и была помолвлена с полицейским.

— Поганый коп! — костерил его Альдо. — Ему я тоже оторву яйца!

Они отправились к банку и подождали на улице до закрытия. Альдо останавливал каждую девушку и задавал вопрос: «Ты — Барбара Риккадди? Ты? Ты?»

Она оказалась седьмой по счету — высокая, с каштановыми волосами, веснушчатым лицом, в очках и чересчур длинной юбке. На вопрос Альдо она нахально заявила:

— Да, это я. А ты, полагаю, Альдо Динунцио? Я слышала, что ты хочешь со мной сделать, и позволь тебе сказать…

Альдо был ошарашен. Он впервые в жизни встретил такой отпор. Девушка закончила свой монолог и пошла прочь, высоко задрав голову, ничуть не испуганная и торжествующая.

— Боже милостивый! — воскликнул Альдо. — Вот что я называю настоящей женщиной!

К счастью для Джино, Альдо Динунцио теперь тоже горел желанием добиться успеха!

Кэрри, 1928

Проблема заключалась в том, чтобы держать Уайтджека на расстоянии. На самом же деле это была никакая не проблема, потому что Кэрри чувствовала, что ей этого вовсе не хочется. С какой стати? Только потому, что на нем стоит клеймо: «Личная собственность мадам Мей»? Да мадам Мей была последней, перед кем у Кэрри тряслись поджилки! Старая ведьма! На днях ей стукнет сорок, это уже преклонный возраст.

Кроме того, Кэрри осточертело отдавать половину заработка. Пора линять отсюда. А чтобы слинять, ей нужен был Уайтджек.

Конечно, он распускал руки только в отсутствие мадам Мей.

— Что с твоими яйцами, босс? — вызывающе спросила однажды Кэрри. — Боишься, что Большая Мама их оттяпает?

Уайтджек ухмыльнулся. У него были превосходные зубы, хотя улыбку портил единственный золотой — как раз посередке. Результат давней размолвки с мадам Мей. Они уже десять лет были вместе — с того самого дня, когда он зашел к ней в бордель отметить свое двадцатилетие.

Тут-то она его и подцепила. А теперь ему пудрит мозги эта малышка Кэрри.

Она все еще тощая, как оголодавший кролик. Однако у нее самая соблазнительная грудь в этой части Гарлема. И чем она так завораживает своих клиентов, что они потом не хотят никаких других девушек? Что там у нее за капкан такой между ногами? Длинный сластолюбивый приятель внизу живота твердил Уайтджеку: нужно самолично убедиться!

  40