очень нудно 
4 
Я подумал и кивнул:
— Это было бы здорово.
Потом я вспомнил, как всю дорогу у меня урчало в животе, и попросил, если не трудно, сделать два бутерброда. Запросто, ответила сестра, какие проблемы, она ведь полжизни только тем и занималась, что сооружала бутерброды с колбасой для двух оглоедов, что наверху.
— Двух? — переспросил я. Может, в окне я видел тень старшего брата Джонаса? — А что, Эйдан приехал?
— Эйдан? — удивилась сестра, замерев со сковородкой в руке. — Нет, ты прекрасно знаешь, что он работает в Лондоне.
— Ты сказала — для двух оглоедов.
— В смысле, для Джонаса.
Я оставил сестру в покое и повернулся к телевизору.
— Ты видела новости? Эти янки совсем взбаламутились, да?
— Еще все нервы нам измотают! — Ханна перекрикивала шипенье масла в сковородке, куда положила куски колбасы. — Я полдня пялилась в телик. Как по-твоему, от этого малого будет хоть какой-нибудь толк?
— Он еще не начал, а его уже все ненавидят. — Днем я мельком видел обзор новостей, и меня удивили толпы, протестовавшие на улицах американской столицы. Все говорили, что победы на выборах не было. Может, и не было, но соперники шли голова в голову, и инаугурация Гора не оказалась бы легитимнее.
— Знаешь, кто мне нравился? — девически мечтательным тоном спросила Ханна.
— Кто? Кто тебе нравился?
— Рональд Рейган. Ты помнишь его фильмы? По субботам их иногда показывают по Би-би-си-2. Пару недель назад был фильм, там Рональд Рейган играет железнодорожника, с ним происходит несчастный случай, и Рейган очухивается на больничной койке, ему ампутировали обе ноги. «Где мое остальное? — вопит он. — Где остальное-то?»
— Ну да, — сказал я, хотя не видел ни одной картины с участием Рейгана и разговоры о его киноролях меня ставили в тупик. Говорят, жена его была жуткая стерва.
— Он всегда так выглядел, словно за все в ответе, — продолжила сестра. — В мужчинах мне это нравится. Кристиан был такой же.
— Верно, — согласился я. Кристиан и вправду имел такой вид.
— Ты знаешь, что у него был роман с миссис Тэтчер?
— У Кристиана? — поразился я. Нечто невероятное.
— Да нет, у Рейгана, — раздраженно пояснила сестра. — По крайней мере, такие слухи. Дескать, они крутили любовь.
— Ну не знаю. — Я пожал плечами. — Вряд ли. Она слишком черствая для романа.
— Хорошо, что этот Клинтон убрался, — сказала Ханна. — Грязный паскудник, правда?
Я неопределенно качнул головой. Меня самого мутило от Билла Клинтона. Политика его мне нравилась, но озабоченность спасением собственной шкуры напрочь убила доверие к нему. Грозит пальцем, непроницаемый вид, все отрицает. И ни слова правды.
— Еще этот оральный секс, — сказала Ханна, и я изумленно вытаращился. Сестра никогда не произносила ничего подобного, я даже подумал, что ослышался, но уточнять не стал. Что-то мурлыча, Ханна перевернула колбасу на сковородке. — Ты поклонник кетчупа или коричневого соуса?
— Кетчупа.
— Кетчуп закончился.
— Ладно, коричневый соус вполне сойдет. Я уж забыл, когда последний раз его пробовал. Помнишь, отец все подряд ел с ним? Даже лосося.
— Лосося? — Ханна подала мне тарелку с двумя аппетитными бутербродами. — Разве лосось когда-нибудь успевал вырасти?
— Изредка случалось.
— Такого не припомню. — Сестра уселась в кресло и взглянула на меня: — Ну как бутерброды?
— Что надо.
— Надо было накормить тебя ужином.
— Пустяки.
— Не знаю, что у меня с головой.
— Не переживай. — Я попробовал сменить тему: — Что у вас было на ужин?
— Курица с вареной картошкой. Вернее, пюре. Кристиан любит пюре.
— Джонас, — поправил я.
— Что — Джонас?
— Ты сказала — Кристиан.
Ханна растерянно покачала головой, словно не вполне меня поняв. Я хотел объяснить, но тут наверху скрипнула дверь и на лестнице раздались тяжелые медленные шаги. Через секунду появился Джонас; он мне кивнул, улыбнувшись застенчиво, но радушно. Не мешало бы ему постричься, подумал я, грех скрывать такие красивые скулы под отросшими патлами.
— Как поживаете, дядя Одран? — спросил Джонас.
— Спасибо, хорошо. По-моему, с нашей последней встречи ты еще больше вымахал.
— Растет без удержу, — сказала Ханна.
— Ну разве что чуть-чуть, — возразил Джонас.
— А что это за прическа? — Я старался говорить дружески. — Сейчас так модно?
4 
