42 
Ресторан к этому времени закрылся, и Эйприл наконец оторвалась от экрана телевизора. И у нее, и у Майка был усталый вид, как будто это они были заложниками в течение нескольких часов. Можно было лишь догадываться о том, что чувствовала мать, находясь там. Теперь Эйприл ждала ее возвращения из клиники. Она хотела поехать к матери, но Валери отсоветовала, сказав, что это ни к чему.
Наконец Валери позвонила в четверть третьего ночи и сообщила, что едет домой в полицейском автомобиле. Все закончилось, здание проверили, террористы мертвы. Одиннадцать заложников убито, это, конечно, ужасно, однако жертв могло быть значительно больше. Все, кто следил за этой трагедией, не могли не вспомнить ужасные события 11 сентября. И снова кровавый террор, невинные жертвы, бесчеловечная и бессмысленная жестокость. Ради чего или во имя чего?! Неужели это кровавое колесо будет катиться и дальше?
Телестудия уже восстановила технические устройства, переместившись на другой этаж, и завтра утром возобновит вешание. В своей работе она вернется к более или менее нормальному состоянию, во всяком случае, хочется в это верить.
— Я буду у тебя через пять минут, — пообещала Эйприл. Эту ночь она проведет у матери. Она должна благодарить судьбу, что мать жива, ведь Валери могла стать одной из жертв трагедии, ее спасла лишь чистая случайность. Случившееся потрясло Эйприл до глубины души. Она не представляла себе, что делала бы, не будь все это время рядом с ней Майка.
— Не знаю, как тебя благодарить, — сказала она, закрывая ресторан и вдыхая холодный воздух. — Это был худший день в моей жизни… и лучший, потому что мама осталась жива. — Эйприл боялась думать о том, что было бы с ней, услышь она, что террористы убили ее мать. К счастью, этого не произошло. — Спасибо, что ты был рядом со мной, Майк. — Он был само внимание, и ей посчастливилось увидеть ту сторону его характера, которую иначе бы она никогда не разглядела в нем. Человечность, нежность, сострадание — это так было не похоже на него другого — холодного, резкого, беспощадного.
— Я рад, что смог поддержать тебя, — тепло произнес он, открывая для нее дверь такси. Он тоже очень устал. — Жаль, что Джеку Адамсу не повезло, — добавил Майк, когда они сели в такси и оно двинулось в центр города. Эйприл ехала в дом матери и хотела там заночевать. — В детстве я обожал его, это был мой кумир. Я мечтал стать таким, как он. Надеюсь, он поправится. Я слышал, что он хороший человек. Да и сегодня, говорят, Джек повел себя как истинный герой, помогая людям. Он ведь не был обязан это делать. — Эйприл кивнула. В эти минуты она думала лишь о матери, хотя ей и было жаль Джека Адамса. Она вышла возле дома матери на Пятой авеню, Майк поехал дальше, к себе домой, посмеявшись над ней, когда она попыталась оплатить свою часть дороги.
— Знаешь, у меня, пожалуй, хватит денег, чтобы расплатиться, — рассмеялся он. — Тебе ведь придется платить за учебу ребенка в колледже, так что я уж позабочусь об оплате такси. — Эйприл смущенно улыбнулась. За весь день эта тема всплыла в их разговоре лишь сейчас. Все это время они думали и волновались совсем о другом.
— Договорились, — сказала она, подумав в эту минуту о том, что вряд ли бы они снова встретились, если бы не драматическая ситуация, в которую попала ее мать. Ему нужно время, чтобы осмыслить случившееся, и подумать о том, что их ждет в будущем. Скорее всего, он еще не решил, стоит ли ему продолжать отношения с ней. Однако Майк определенно был рад тому, что этот день они провели вместе. Он не мог допустить, чтобы Эйприл переживала этот ужас в одиночку. Поддавшись минутному порыву, она потянулась к нему и обняла.
— Спасибо, Майк. Сегодня ты был для меня героем, и что бы ни случилось потом, я люблю тебя за это. Не знаю даже, как бы я пережила без тебя этот ужасный день.
— Не волнуйся, отдохни как следует. Знаю, что ты не станешь этого делать, но я все-таки советую тебе завтра взять выходной. Сегодня у тебя был трудный день.
— Верно, — кивнула Эйприл. Майк снова сел в такси. Она помахала ему, и через минуту он уехал, откинув голову на спинку сиденья и закрыв глаза. Он еще никогда не переживал ничего подобного и искренне восхищался Эйприл за ее мужество и выдержку.
Эйприл вошла в квартиру Валери буквально через несколько минут после того, как та вернулась домой. На матери по-прежнему были красные брюки и свитер, которые она утром надела на передачу. На ногах — тапочки, которые ей дали в больнице, так как туда ее доставили босиком. На плечи ее было накинуто одеяло. Валери все еще не могла унять дрожь, когда Эйприл обняла ее. Никогда еще она не видела свою сильную и мужественную мать такой потерянной.
42 
