105 
— Именно так я когда-то и думала, — ответила Валери, когда Джек спросил ее, намерена ли она остаться на телевидении. — Что еще мне остается? — добавила она и тотчас же поправилась: — Что еще, до того, как в моей жизни появился ты. Эйприл взрослая, самостоятельная женщина, у нее своя жизнь, свое дело, а теперь еще будет и муж, и ребенок. Чем же мне заниматься лет тридцать, если я, конечно, проживу столько? Пусть не тридцать, а хотя бы десять. Мне всегда казалось, что ответ на этот вопрос один — работа. Я так думала, и когда мне самой было тридцать. Я привыкла считать себя этакой рабочей лошадкой. Хотя признаюсь честно, в последнее время меня начали посещать сомнения на сей счет.
Она была счастлива с Джеком, счастлива так, как никогда не была в жизни. Но даже сейчас она бы не решилась ради него оставить работу. Что, если кто-то из них захочет добиться в этой жизни большего или если изменятся их отношения? Такое ведь тоже может случиться. Порой даже самые теплые, самые нежные отношения со временем остывают и могут превратиться в свою полную противоположность. А ведь они еще в самом начале этого пути. Валери не была готова пожертвовать ради него карьерой, и Джек это знал. Ей стоило огромных трудов пробиться наверх, и уйти с вершины ради мужчины, даже такого, как Джек, — нет, на такое она не готова пойти. На что она была готова — так это включить его в свою жизнь, найти для него нишу в том лихорадочном расписании дел, к которому она привыкла.
И тогда Джек задал ей вопрос, какого она не ожидала. Нет, пару раз она задумывалась об этом, но ответа на него у нее не было.
— Как бы ты отнеслась к тому, если бы мы поженились?
Они оба были уже в том возрасте, когда люди отдают себе отчет в том, чего они хотят от жизни. И кого. Валери раньше допускала мысль, что рано или поздно может выйти замуж во второй раз, но сейчас она отнюдь не была в этом уверена. Нет, она всей душой любила Джека, в этом не было никаких сомнений. Но нужны ли им обоим какие-то документы, подтверждающие эту любовь? Детей у них не предвидится, у обоих есть интересная работа, они любят друг друга. Неужели им нужны какие-то доказательства этой любви? И разве они обязаны кому-то что-то доказывать?
— Не знаю. А ты как думаешь? — ответила она вопросом на вопрос. Вопрос был серьезный, тем более что существовало одно обстоятельство, от которого не уйдешь ни сейчас, ни потом — она на десять лет старше его. Что, если в один прекрасный день он влюбится в молодую женщину? Ей меньше всего хотелось вновь проходить унизительную процедуру развода, особенно в этом возрасте. И она решила, что самое разумное — сказать правду. — Лично я пока в раздумьях. Вообще-то, я уважаю институт брака и все, что он собой символизирует. Уважаю и всегда уважала. Но на этом этапе моей жизни мне почему-то кажется, что брак лишь усложнит жизнь и тебе, и мне. Неужели нам нужны доказательства наших чувств? К тому же брак — это контракт, и, возможно, в один не самый прекрасный день одному из нас захочется из него выйти, снять с себя обязательства. Бумаги бессильны удержать людей вместе. Тот, кто рвется на свободу, непременно добивается своего, чего бы это ни стоило.
У Джека не нашлось что ей возразить.
— Если бы для тебя это имело значение, я готов жениться, — сказал он серьезно. Что ж, может, в один прекрасный день она и скажет ему «да», а пока, значит, говорить об этом рано, Валери дала однозначно это понять. — Я готов сделать этот шаг. А что касается развода, то я с тобой согласен. Лично мой стоил мне нервов. Но сейчас мы с бывшей женой друзья. Первое же время мне приходилось едва ли не силой отвоевывать свое право видеться с сыном. А чего стоил раздел имущества! К тому времени я уже сделал себе имя и зарабатывал неплохие деньги. Признаюсь, меня злило, что она собирается выйти замуж. Да она все время, пока мы были женаты, изменяла мне за моей спиной с командным врачом. Она же ненавидела меня из-за девиц, с которыми ей изменял я. В общем, ситуация была не позавидуешь, я и не думал, что мы сможем забыть старые обиды и стать друзьями.
— У нас с Пэтом все было проще, — призналась Валери. — Нам было нечего делить, тогда денег не было ни у него, ни у меня. Я была не против его общения с Эйприл. Он тогда жил один, с Мэдди он познакомился позже. Скажу честно, наш развод стал для Пэта тяжким испытанием. Он его не хотел, ему было трудно признавать, что наш брак обернулся крахом, а я рвалась на свободу. Я уже понимала, что пытаться сохранить наши отношения бессмысленно. Потому что его интересы, его наука наводили на меня скуку. И то, что связывало нас восемь лет, — или то, что, нам казалось, нас связывает, — утратило всякий смысл. Я была уже не той наивной девочкой, какая восемь лет назад вышла за него замуж. Как говорят англичане, мы с ним были как мел и сыр, совершенно разные. Мне казалось, что он сознательно мешает мне делать карьеру, ему — что я делаю то же самое в отношении его самого. Наша жизнь стала невыносимой.
105 
