Последние отзывы

  23  

— Пойду на кухню. Присоединяйся, как только закончишь одеваться. Думаю, тебе это понадобится. — Джонас снял с кресла черную футболку и бросил ей.

Как только он ушел, хлопнув дверью, слезы потекли по ее щекам. Были ли это слезы злости или унижения? Кто знает… Мак и предположить не могла, что так замечательно начавшееся занятие любовью обернется взаимным обменом оскорблениями.

Неужели этот человек и вправду думает, что таким образом она пытается вовлечь его в длительные отношения? Якобы он теперь будет чувствовать ответственность за то, что был у нее первым?

Если таковы были его мысли, то он не заслуживает ее слез! Не заслуживает ничего, кроме жалости.

«Только если ты не влюбилась в него?..» — Голос внутри Мак задал ей этот вопрос.

Нет, определенно нет! Она сегодня узнала Джонаса ближе, поняла его мотивы и побуждения. И она физически его хотела. Очень хотела… Но ничто из этого не позволяло ей влюбиться в него.

«Ни капельки?» — засомневался тот же голос в ней.

«Ни капельки!» — Она только что убедилась в этом.

Джонас — высокомерный и холодный тип. Он не заслуживает ни ее чувств, ни ее тела!

Джонас сидел в кухне за столом и пил вино, когда вошла Мак. Футболка была ей очень велика. Она доходила почти до колен, а плечи свисали до половины руки. Но даже так она выглядела безумно сексуально…

А по ее страстной реакции, по тому, как пылко она ему отвечала, он никогда бы не догадался, что Мак до сих пор не была с мужчиной, ни разу…

— Ужин получился не лучше, чем ланч.

Тарелки были наполовину полные, но все давно остыло. Мак взяла свою футболку со стула, куда Джонас ее повесил.

— Теперь я знаю, к кому обращаться, если захочу похудеть, — бросила она почти весело.

— Ты и так слишком худая, — ехидно возразил Джонас.

— Пару минут назад ты не жаловался. — Лицо Мак покрылось красными пятнами.

— Я только констатирую факт. — На его лице проступила сардоническая улыбка.

Ей захотелось убрать эту идиотскую улыбку с его лица! Нет, ей хотелось избить его кулаками и колотить до тех пор, пока ему не станет больно. Так же, как больно сейчас ей… Джонас сегодня отказался от нее как от женщины и этим очень ее обидел.

— Где здесь ванная? Я хочу переодеться!

— Ты не опоздала со своей скромностью? Я уже видел тебя голой.

— Не полностью! — слабо отбивалась Мак.

— Как раз ту часть я видел, — усмехнулся Джонас.

— Может, ты просто скажешь мне, где ванная?

— Ближайшая комната прямо по коридору, первая дверь направо. — Он отвернулся.

Мак осознала, что это холодный отказ. Для многих быть девственницей в ее возрасте сродни чуме. Наверное, для Джонаса это тоже оказалось неприятным сюрпризом.

Она не стала тратить время, рассматривая его шикарную ванную. Да и что здесь разглядывать? В его доме все было роскошно, красиво и… бездушно!

Быстро сняв его футболку и натянув свою, Мак бросила взгляд в зеркало и заметила, что ее волосы спутаны, лицо бледное, почти белое, глаза покраснели от слез, а губы опухли от страстных поцелуев. Кроме того, она выглядела такой печальной…

Перед тем как покинуть его шикарный дом, она должна зайти на кухню и попрощаться. Ведь она взрослая и независимая женщина, пусть даже и девственница.

Джонас все еще сидел за столом, окруженный остатками ужина. За время ее отсутствия вина в его бокале поубавилось. Мак повесила его футболку на стул.

— Спасибо. — Она села и стала натягивать на себя кожаный костюм, в котором заявилась к Джонасу.

Молчание, которым сопровождался этот процесс, оказалось самым стеснительным и оскорбительным моментом за всю ее жизнь. Хотя было бы намного хуже, если бы они занялись любовью….

Джонас снова посмотрел на Мак. На ее лице читались отвращение и боль. Черт, он не хотел ее обижать! Он просто знал, что ему нечего предложить такой женщине, как Мак: красивой, эмоциональной и… непорочной!

До сих пор все его отношения с женщинами были основаны лишь на удовлетворении физических потребностей. И подобное желание, безусловно, возникло и между ними. Но то, что Мак до сих пор девственница и что она хотела подарить девственность ему, напугало Джонаса. После этого она наверняка захотела бы большего, гораздо большего…

Он не мог ей это дать — ни ей, ни любой другой женщине. И Мак, собственно, была тут ни при чем.

— Прости! — вырвалось у него.

  23